наконечника широко развевалась по ветру белая тряпица.
Подскакав к шатру, где его настороженно встречали бояре и сотники Ингваревой дружины, он спешился с коня, воткнул копье подтоком[29] в сырую землю и, протягивая в знак доказательства, что он не вооружен, руки ладонями вверх, остановился напротив Ингваря. Его не смутили угрожающе нацеленные прямо в грудь перья копей и готовые выхватить в любой момент свои мечи дружинники.
После тщательно выдержанной паузы, внимательно окинув взглядом встречающих его, наконец заговорил:
— Я послан к тебе, Ингварь, от рязанского князя Константина.
— Не ведомо мне имя оное, — сухо ответствовал Ингварь. — Может, ты прискакал от того, кто не во крещении, но по делам своим, наречен Каином? Так мне его и слушать негоже.
Всадник насмешливо прищурился и предложил:
— Не для посторонних ушей речь моя к тебе, княже Ингварь. И мыслю я, ежели восхочешь ты жизнь воев своих сохранити, то слух свой ко мне все же обратишь и слову мирному внемлешь.
— Я от бояр своих тайн николи не держал, — не сдавался Ингварь. — А коли жаждешь слово свое донести, допрежь обскажи мне и советникам моим — кто сам будешь.
— Я, княже, наречен батюшкой своим в честь князя младого. Потому и имечко мне дадено — Константин. Ноне я тысяцкий во всей дружине конной, коя, — не удержался всадник, чтобы не съязвить, — пред тобой выстроилась во всей своей красе. Да чтоб ты ее хорошо разглядеть мог, мы ее о две стороны пред тобой поставили. Хошь налево взор кинь, хошь направо. Вои славные везде пред тобой.
— А под Исадами они тако же выстроились? — задал вопрос в тон Константиновой речи воевода Кофа.
— Под Исадами, воевода, — повернул к нему голову посол, — нашей дружины и вовсе не было. А из тех, Ингварь, кто твоего батюшку от князя Глеба защитить пытался, только четверо в живых и осталось. Ноне они, как и ранее, в дружине княжеской.
— Сладко гадюка шипела, да больно кусала, — хрипло изрек Онуфрий. — Его послухать, княже Ингварь, так Константина-иуду хоть на икону малюй.
— С переветчиками и душегубами глаголить мне дозволения князь не давал, — недобро прищурился посол. — Им другая речь и другое слово уготовано. А ноне я, княже Ингварь, тебе реку. Ежели руда воев твоих дорога тебе, ежели не хочешь ты, дабы твои неповинные ратари живот свой в этом поле утеряли, то подъезжай один к завтрашнему утру в шатер князя Константина. Он тебя ждать будет.
— А там вы с ним, как с его батюшкой Ингварем Игоревичем. Так, что ли?! — не выдержал Кофа.
