Нэн Пилигрим насамом дели не ведьма, — написал после долгих раздумий Дэн Смит. После вчерашнего полуночного пира у него разболелся живот и соображалось туго. — А я и недумал, просто мистер Крестли пашутил. Утром был рэзыгрышь. Наверна трудно было при-тощить все ботинки взал и патом ктото взял мои шиповки вот гад. Собака сторожа пописала..
Тут Дэн остановился, вспомнив, что это будет читать мисс Кэдвалладер. “Вот и хватит”, — решил он.
Писать сегодня нечего, — строчил Нирупам. – Кое-кому стоит крепко подумать. Днем все было прекрасно, а вот с обувью вышло глупо.
Он положил ручку и заснул. Он не спал полночи — ел булочки из-под половиц.
Следочки погибли, — округлым ангельским почерком жаловалась Тереза. — Вязанье тоже. Сегодня был ужасный день. Я не хочу ябедничать и знаю, что Саймон Силверсон просто не в себе, но надо же что-то делать! От Пуха Крестли никакой пользы, он ведет себя нечестно, а Эстель Грин думает, что она умнее всех, а у самой вязанье все грязное. Медсестра тоже нечестная. Она дала мне аспирин и велела идти на урок, а Брайан Уэнтворт остался лежать, а я действительно была больна. Никогда больше не буду разговаривать с Нэн Пилигрим.
Хотя и не всем удалось достичь таких высот красноречия, как Терезе, большинство таки умудрилось написать что-то внятное. Но трое так и сидели, уставясь на чистую страницу. Это были Саймон, Чарлз и Нэн.
Саймон был очень хитер. И очень умен. Он никому не верил и ко всему относился с подозрением. Его хотели на чем-то подловить. Лучше и разумнее всего было ничего не доверять бумаге. Это уж точно. С другой стороны, нельзя, чтобы догадались, как он ловко вывернулся. Это может показаться слишком уж странным. Надо написать — но что-то одно. После получаса всесторонних размышлений он вывел:
Собачки.
На это ушло пять минут. Саймон откинулся на стуле, уверенный, что всех провел.
Чарлз не знал, как вывернуться, потому что для всего случившегося в его секретном шифре попросту не было обозначений. Он знал, что надо что-то написать, но чем больше он думал, тем сильнее запутывался. В какой-то момент ему даже захотелось заснуть, как Нирупам.
Он взял себя в руки. Думай! Для начала, нельзя писать “я проснулся”, потому что сегодняшний день был почти счастливым. Но и писать “я не проснулся” тоже нельзя — ерунда какая-то выходит. Обувь надо бы упомянуть, потому что про это все напишут. Про Саймона тоже можно написать, обозначив его картошкой, И про мистера Тауэрса тоже.
