Стена составляла одну сторону переулка, а по другую сторону в него выходила такая же слепая стена. Митт стал лицом к ней, глубоко дыша. Кто-нибудь может заметить, как он перелезает через стену. Если он даст этому кому-то время привести подмогу и взломать парадную дверь мастерской — или вызвать солдат, чтобы это сделали они, — то у него как раз хватит времени на то, чтобы взять все необходимое, а потом устроить небольшой беспорядок. Но времени у него будет очень немного. Митт понимал, что дело будет рискованным. И ему очень хотелось, чтобы у него не тряслись поджилки и не подгибались колени. Он не привык так бояться!
— И я все пропустил! — обиженно сказал Йинен, когда Хильди наконец вернулась во дворец и ему удалось ее отыскать.
Во дворце ощущались сомнения, все разговаривали приглушенно, будто не знали, что делать дальше. Одно было ясно: Хадд мертв, и графом Холанда теперь стал Харл. Но это было все. Никто не знал, было ли восстание, надо ли снимать нарядные костюмы и будет ли пир. Харл ничего не делал — просто сидел у себя в комнате. Он не отдал ни единого приказа. Харчад появлялся и исчезал и постоянно распоряжался, но толку от этого не было никакого.
— Ну, значит, восстания нет, — довольно резко заявила Хильди, когда Йинен рассказал ей об этом.— По дороге обратно мы видели только солдат.
Ей, пожалуй, хотелось побыть одной, но у Йинена был такой потерянный вид, что она осталась с ним. Они вместе бродили по лестницам и коридорам среди людей, которые, как я они, не знали, что делать.
Йинен пересказал Хильди кое-какие слухи об убийце. Он оказался недовольным матросом. А еще — опасным революционером и агентом Севера. Он был метким стрелком. Он был глупцом, который случайно сделал меткий выстрел. Он использовал новое секретное оружие Севера. Он отравился. Он прыгнул в гавань и скрылся. Никто не знал, где правда. — А теперь скажи мне, как все было там, в гавани, — попросил Йинен.
— Не знаю, — совершенно честно ответила Хильди. — И вообще, ты знаешь, как бывает, Когда у Хариллы истерика.
Но она тут же постаралась рассказать, что знала. Йинен ведь был не виноват в том, что все пропустил.
— Неужели отец действительно все это сделал? — спросил Йинен.— Я и не знал, что он может быть таким проворным. — И он уныло добавил: — Хотелось бы мне увидеть, как тот мальчишка раскрутил трещотку у деда под носом.
— Это было не так смешно, как тебе кажется,— отозвалась Хильди.— Это... это было странно. Он не убегал. Наверное, его уже поймали.
