— Так он не навонял?
Эрл осклабился:
— Если и навонял, так только оттого, что в штаны наложил. Нет, миляга Хови, похоже, наш приятель напел чистую правду.
— Сейчас будет поворот, — предупредил Хови, заметив мелькнувший на обочине указатель Брайтсайда.
Эрл одобрительно проворчал что-то себе под нос. Он уже видел развилку.
— Легче лёгкого. Френки всегда норовила сбежать от всяких сложностей, но уж если не выходило, сдавалась в два счета.
— А что с малышкой?
— Малышка будет делать, что велят, или крупно пожалеет. Господи, это у них называется дорогой?
— «Воскресный проезд», — прочитал Хови.
— Видно, на этой дорожке поселился шибко влиятельный налогоплательщик!
Хови расхохотался.
— Лучше притормози, — посоветовал он чуть позже. — Осталось не больше мили.
Но Эрл снизил скорость, только когда увидел дом.
— Вроде он, — сказал Хови.
Эрл кивнул, оглядывая кучи строительного хлама во дворе. Когда дом скрылся за поворотом дороги, он остановил машину.
— Сколько на твоих?
— Семь тридцать, — отозвался Хови.
— Нормально.
Эрл развернул машину на узкой дорожке. Хорошо, что у них малолитражная «тойота». Он нарочно выбирал модель без задних дверей, чтоб легче было следить за девкой. Они ещё раз проехали мимо дома и свернули налево на первой развилке. Теперь машина укрылась за сосновой рощей.
— Ну, миляга Хови, — объявил Эрл, заглушив мотор, — нам пора.
Хови кивнул, и оба, выбравшись из машины, пошли к дому.
Эрл с размаху шлёпнул себя по шее.
— Чёртовы москиты!
Хови отмахивался от насекомых обеими руками и поглядывал на рукоятку пистолета, торчавшую у приятеля за ремнём. Он надеялся, что дело выйдет не таким грязным, как вчерашнее.
* * *
Али видела медленно прокатившую мимо «тойоту». Она как раз запирала переднюю дверь, и ей было не до проезжающих машин. Возвращение «тойоты» осталось незамеченным — девочка в это время возилась в кухне, разыскивая полиэтиленовый пакетик, куда поместился бы «Путеводитель» Тома Брауна. Обнаружив мешок с эмблемой пертского IGA, она сунула в него книгу и выскочила в заднюю дверь.
Она знала, что опаздывает, и все же, оказавшись на улице, остановилась, вслушиваясь в ночные шумы и всматриваясь в лес. Там могло скрываться что угодно, от Малли с её рожками до бог ещё знает чего. Солнце почти закатилось, и тени стали огромными.
«Давай, двигайся, — приказала она себе. — И так опоздала. Не хватало явиться к Тони запыхавшейся, так что сразу будет ясно: бежала всю дорогу. Ещё подумает, будто я, как маленькая, боюсь темноты или оборотней. Оборотней? А ты могла бы обернуться кошкой, Малли?»
