Всадник, придавленный лошадью, умирал. Это было очевидно, и не требовалось обладать какими-то специальными знаниями в медицине, чтобы определить — его путь подошел к концу. Красивое молодое лицо было мертвенно-бледным, но, в отличие от искореженного тела, его не коснулся безжалостный молот войны.
— Пить, — прошептали обескровленные губы, и вслед за этой мольбой человек слегка приоткрыл один глаз.
Движение было слабым, скорее инстинктивным, тем не менее всадник его совершил. Казалось бы, в этом событии не было ничего удивительного, если бы в самой глубине затуманенного болью зрачка вдруг не зажглась искра, каким-то чудом вдруг прояснившая сознание умирающего.
— Ты... Ты... — Слова давались с огромным трудом, но было ясно, что весь смысл жизни для человека в данный момент сконцентрировался в этом вопросе. — Ты... И есть... Тот... Самый?
Он не уточнил, что конкретно имеет в виду, но я понял, что подразумевалось именно мое имя.
— Да. Я и есть Хрустальный Принц. — Голос мой звучал тускло и безжизненно, как будто именно я, а не этот распростертый на земле мужчина терял последние силы вместе с кровью, неумолимо быстро покидающей тело.
Умирающий был уверен, что не ошибся, и все же счел за лучшее уточнить. А я был слишком подавлен и не собирался отягощать свою совесть бессмысленной ложью.
— Ты... Ты...
Он еще только пытался произнести вслух то без чего не смог бы спокойно умереть, а я уже знал наперед все, что будет сказано.
Большими огненными буквами эти слова навечно отпечатались в моем сознании.
Будь ты проклят отныне и вовеки веков!
— Будь... — вырвался искаженный судорогой всхлип из горла умирающего.
Я обернулся туда, где несколько минут, часов или даже веков назад стояли девять сотен моих лучников.
— ...ты... — словно прилежный ученик, выучивший наизусть урок, продолжал истекающий кровью всадник.
Расстояние в двести шагов — сущие мелочи для человека с прекрасным зрением, но какая-то мутная пелена затмила мои глаза.
— ...проклят... — В голосе человека, лежащего в луже собственной крови, послышалось чуть ли не радостное облегчение — он успел сказать главное, и теперь оставалось добавить самую малость.
Моя правая рука сжимала какой-то странный обломок, поэтому я попытался протереть глаза левой.
— ...отныне... — отчаянно зло выплюнул умирающий в окружающее пространство слово вместе с тяжелым сгустком темно-бордовой крови.
Со второй попытки мне наконец удалось сбросить покрывало пелены с глаз.
