О Богиня! Вздрогнув, Льешо проснулся. На подоконник только что легли первые лучи огромного золотого солнца. Восхода второго солнца он не заметил, поскольку как раз в этот момент начал разыскивать свой дорожный мешок, мысленно отчитывая себя за проявленную накануне глупость.
— Льешо? Что случилось?
Стоявшая на посту у двери Льинг подошла поближе, не выпуская из рук тяжелый меч. От неожиданности и удивления голос ее зазвучал резко и громко. Тут же проснулись все остальные и начали хвататься за оружие. Однако сражаться оказалось не с кем.
— На нас никто не нападает, — успокоил товарищей Льешо. — Во всяком случае, сейчас. Но мы забыли об одном вполне вероятном мотиве вчерашнего нападения…
Он полез в мешок — там хранились те самые дары, которые се сиятельство преподнесла ему по дороге из Фаршо.
Мастер Ден встал и потянулся — кончики его толстых пальцев достали до потолка в самой высокой точке.
— Ты хочешь сказать, что мастер Марко решил уничтожить гостиницу, чтобы его воры могли завладеть твоим багажом? — уточнил он, наблюдая, как Льешо ползает по полу.
— А ты считаешь, что я ошибаюсь?
— Совсем не обязательно. Что бы ни произошло, император никогда не оставил бы эти комнаты без должной охраны. Сенто крупно повезло — огонь не добрался до гостиницы и не уничтожил ее, как конюшни.
Льешо тяжело вздохнул. Он знал, что человек этот — не просто слуга, знал и то, что как солдаты они призваны отдать в битве жизнь. Мысль о том, что Сенто был бы вынужден стоять на посту до самого конца и сгореть вместе с гостиницей, заставила вспомнить собственного телохранителя, погибшего от гарнского меча в трагическое для Льешо седьмое лето. Ему вовсе не хотелось, чтобы люди, защищающие его самого и его собственность, погибали, но он понимал, что по мере приближения к Фибии ситуация будет становиться все более напряженной и непредсказуемой.
Льешо нащупал в мешке свертки и, торопливо вытащив их, развязал, стремясь как можно быстрее удостовериться в целости и сохранности драгоценностей. Кубок из нефрита, свадебный подарок из прошлой жизни, он взял в руки и, подняв повыше и поворачивая в лучах утреннего солнца, начал внимательно рассматривать. Плененный теплым сиянием просвечивающих сквозь прозрачный камень обещаний, какое-то время юноша стоял неподвижно. Где-то глубоко-глубоко, в самых отдаленных уголках мозга, начали вырисовываться туманные образы, похожие на давние воспоминания. Все еще раздумывая о таящихся в нем секретах, Льешо снова завернул кубок и положил его на место, в мешок. Потом вытащил за древко короткое копье. Это оружие однажды уже унесло его жизнь и все же снова жаждало крови. Копье Льешо ненавидел, но оно легло ему в руку с легкостью, которая приходит только в результате долгой практики. Удивительно, как оно вписывается в ладонь!
