Звезды померкли и начали гаснуть, небо посветлело, порозовело, и над океаном и невидимым африканским берегом взошло солнце. Едва лучи светила расплескались по зеленовато-синим водам, как с марса, где сидел впередсмотрящий, донесся протяжный вопль:
— Корыто с штирборта![4] Большое судно, капитан! Три мачты! Флаг… Не вижу флага, но или испанец, или португалец!
«А кто еще тут может плавать, тут, у Канар? — подумал Серов, встрепенувшись. — Или испанец, или португалец, или магрибские пираты…» Но у магометан корабли были поменьше и такого вида, что с европейским океанским судном их не спутаешь. Он кивнул Олафу, велел свистать всех наверх и взялся за подзорную трубу. За его спиной слышались топот, лязг оружия, хриплые крики и перебранка у гальюна — команда поднималась наверх с орудийной палубы. В круглом окошке трубы быстро вырастал из волн морских чужой корабль: сначала бом-брамселя[5] на фок и грот-мачтах, за ними полные ветра нижние паруса, высокая надстройка на корме, темный корпус с черными квадратами пушечных портов. Флаг… вот и флаг! Кастильский!
— Испанец, — прогудел знакомый голос над плечом Серова, и, отняв от глаз трубу, он увидел хмурую рожу Уота Стура. Впрочем, сейчас первый помощник был не так уж недоволен, скорее наоборот — глаза блестели, и по губам бродила хищная усмешка. Остальные офицеры тоже уже были здесь — Сэмсон Тегг, бомбардир, ван Мандер, штурман, и датчанин Хансен, лекарь. У трапов, ведущих на мостик, стояли боцман и сержанты, предводители абордажных ватаг, а за ними, на шканцах и шкафуте, толпилась без малого сотня парней, и лица у всех были такими же, как у Стура, хищными, алчными, оголодавшими. Вполне понятно, решил Серов, Атлантику пересекли, в шторм спаслись, месяц в море, вода и солонина поперек глотки, а тут испанец! Он оглядел своих соратников:
— Что скажете?
— Сорок орудий, — заметил Тегг, опуская зрительную трубу. — Шесть на палубе, два, надо думать, на юте, и шестнадцать вдоль борта. Шестнадцать! Против наших десяти.
— Зато ты лучше стреляешь, — ухмыльнулся Уот Стур. — Чтоб меня акулы сожрали, если ты не накроешь их первым же залпом!
— Они попали в шторм, в ту же бурю, что и мы, — с голландским спокойствием произнес ван Мандер. — Дай мне трубу, капитан. Та-ак… Здорово их потрепало!
— Половины бушприта нет. Видать, все кливера сорваны, а не один, как у нас, — сказал Стур.
— Бушприт… да, это само собой… — Штурман разглядывал корабль, надвигавшийся со стороны открытого океана. — Еще на фоке и гроте поломаны стеньги, бизань еле держится, ванты оборваны… Тяжело идет… похоже, в трюме есть вода.
