Брэндстеттер с удивлением ощутил волчий аппетит, пересиливший даже желание спать. Он пошел на кухню, достал кусок хлеба, горчицу, пакет с ветчиной и банку с маринованными огурчиками. Готовя один сандвич за другим, съел всю ветчину, больше половины хлеба, по крайней мере полдюжины огурцов и выпил литр молока, хранившегося в холодильнике. Облизал с пальцев крошки хлеба, съел еще один огурец и удивился, что сумел съесть так много. Только теперь он осознал, какой вкусной ему показалась пища. Воспоминания о смерти Нами Шикары не только не притупили голод, но даже обострили его.
Наевшись, он сел, по-прежнему обнаженный, перед терминалом. Не зная, что скажет мать о происшедших событиях, Брэндстеттер неуверенно взял троды и погрузился в киберпространство.
***
– Если бы тебе пообещали выполнить лишь одно твое желание, каким бы оно было? – спросила мать. Они сидели друг перед другом у стойки бара. На матери красовалось розовое бикини, и она шаловливо улыбалась.
Он ответил без малейших колебаний:
– Мне бы хотелось заняться с тобой сексом, но не находясь в теле тринадцатилетнего мальчика, а оставаясь взрослым мужчиной.
Она внезапно улыбнулась, и ему показалось, будто облака разошлись после летнего ливня. Поставила стакан на стойку бара и взяла за руку:
– Иди с мамой. Иди с мамой, и ты увидишь, какой она приготовила для тебя сюрприз.
Он послушно встал и пошел за ней, снова превратившись в мальчика– тринадцати лет. Они шли по дорожке, отличающейся от тех, по которым ходили раньше, поднимались по темным и мрачным лестницам, один поворот, другой, вниз по лестнице, хотя ему казалось, что лестница ведет вверх. На мгновение его едва не охватила паника.
Она повернулась к нему, и внезапно ее улыбка исчезла.
– Смотри только не испорть все. Мама не позволит, чтобы с ее мальчиком что-нибудь случилось. – Она взяла в ладони его лицо и вытерла слезы, которых он даже не заметил.
Он шел за ней, огорчаясь, что мать не выпускает его руку и он не может снова обрести свой взрослый возраст и тело, радуясь, что она не отпускает руку, и боясь, что она может исчезнуть в темноте, поглотившей их. Ему казалось, что по обеим сторонам лестницы зияла пустота, он не видел ни верха, ни низа лестницы. Он не заметил и того, как они прошли через дверь.
– Свет, – произнесла она.
Комната осветилась. Ряды одежды на вешалках протянулись вдоль стен. Повсюду лежали коробки с обувью. В дальнем конце стоял освещенный туалетный столик с зеркалом и плюшевое кресло. На стенах – разнообразные порнографические снимки.
