Однажды, ближе к полудню, когда уже начали подыскивать подходящее место для дневки, дозорные вдруг подали сигнал тревоги. Разморенные жарой, дремавшие в седлах казаки разом стряхнули сонную одурь и подтянулись. Они ловко выдернули из чехлов ружья и проверили, легко ли выходят из ножен клинки. Глядя на них, забеспокоились Епифанов и Рогожин.
Вскоре показался казак передового разъезда. Рядом с ним скакали два незнакомых всадника. Увидев их, Денисов облегченно вздохнул и махнул рукой, давая знак отставить приготовления к бою. Казаки спрятали ружья и успокоились, только солдаты все еше настороженно вглядывались в приближающихся конных.
Подъехав к капитану и поручику, Матвеи Иванович показал плетью на незнакомых степняков:
- Киргизцы едут. Наверное, в гости звать. Пойдем?
- Как они нашли нас? - подозрительно сощурился фон Требин.
- Ты, поручик, газету в городе читаешь? Там про все новости печатают.
- Газету? - недоумевающе поглядел на него Николай Эрнестович. - При чем здесь газеты?
- Здесь вместо газеты степь и слухи, - засмеялся хорунжий. - Киргизец следы поглядел и узнал: кто, куда, а то и зачем едет? Вот нас и нашли. Моего жеребца они по следам знают.
Всадники приблизились. Федор Андреевич с любопытством глядел на первых встреченных им настоящих кочевников. На всадниках были засаленные бараньи шубы, темные халаты и разноцветные рубашки без воротников. Головы киргизцев покрывали войлочные шапки. Старший из них старательно сохранял серьезность. Второй, молодой парень с быстрыми темными глазами на скуластом широком лице, улыбался и кланялся направо и налево, приветствуя казаков как давних знакомых.
- Здесь род Хардыша кочует, - объяснил Денисов. - Князьком у них Масымхан. Молодой парень - его нукер Агон. А который постарше - сын моего знакомого табунщика.
- Салам алейкум, Денис-бала! - Кочевники соскочили с коней и, показывая уважение к русским, подошли к офицерам пешими.
Матвей Иванович тоже спешился и подал старшему руку:
- Салам, Уалихан! Как поживает твой отец, почтенный Балтай?
- Хорошо, все хорошо. - Сын табунщика расплылся в улыбке, двумя руками почтительно пожал ладонь хорунжего и гордо поглядел на спутника.
- Салам, Агон! - Денисов обернулся к нукеру. - Как здоровье высокочтимого и мудрого Масымхана?
Агон тоже почтительно пожал руку казака и начал сыпать словами, беспрестанно улыбаясь и низко кланяясь. Кутергин достаточно хорошо знал арабский, но понять речь нукера не мог, если не считать отдельных знакомых слов, которые тюрки заимствовали у арабов. Похоже, нукер о чем-то настоятельно просил хорунжего или уговаривал его.
