Борзяк, стоявший рядом, с ликованием восклицал:
— О, смотрите, смотрите! Наша шестерка зажала звено японцев!.. Есть! Один горит!
— Ух ты, вот здорово! — вторил ему шофер бензозаправщика, взбираясь повыше на свою машину.
— Вон, вон, глядите! — торжествующе орал техник Васильев. — «Чайки» сверху японцев колошматят, только пух летит!..
В воздухе стоял рев. Самолеты стремительно и отчаянно носились по небу, полосуя друг друга огнем.
— А-а! Не нравится, голубчики, удираете! Так их, так!.. — размахивал руками Васильев.
— Ура-а! Братцы! Два самурая валятся! Ура-а! — И вдруг, оступившись, сам очутился на земле.
— О-о, товарищи! Наш загорелся… — тихо проговорил Борзяк и схватился за щеку, словно почувствовал зубную боль. — Да прыгай же! Прыгай!
Все замерли, когда горящий самолет метнулся кверху и потом перевернулся на спину. Вот от него отделился небольшой клубочек, и по аэродрому пронесся вздох облегчения.
Но клубочек стремительно падал, и все снова насторожились. Лица вытянулись, голоса смолкли. Гнетущая тишина воцарилась на стоянке… А летчик все падал, не открывая парашюта.
— Все! — не выдержав, крикнул Борзяк.
Но в тот же самый миг, когда было произнесено это короткое слово «все», у падающего комочка вдруг вырос хвост, раздувшийся в светлый купол, и под ним повис человек. Парашютист спускался рядом. Нам было хорошо видно, как он, ловко ухватившись руками за стропы, вытянул ноги, слегка подогнутые в коленях, приземлился и упал. Погасив шелковый купол, освободился от парашюта, спасшего ему жизнь. Встав на ноги, парашютист задрал голову в небо.
— Фокусник! — выговорил Борзяк. — Такую затяжку!
— Еще один самурай падает! — закричал Васильев, хватая меня за руку и показывая на японский истребитель, снижавшийся крутой спиралью.
«Не хитрит ли?» — подумал я, и, точно в подтверждение моей догадки, японец прекратил вращение, пикнул немного и, прижавшись к земле, на полных газах стал удирать к Халхин-Голу.
— Обхитрил-таки! — вырвалось у меня.
В надежде увидеть погоню за ловкачом, я оглянулся и только тут обнаружил, что мой самолет до сих пор не заправлен бензином. Увлеченные боем, все позабыли о своих делах.
— Васильев, заправляй машину!
— Да японцы ж удирают, все равно не успеете…
— Ты что, забылся, где находишься? — закричал я на техника. — Заправляй немедленно!
Васильев стремглав бросился выполнять приказание.
Через пять минут самолет был готов, но противник уже скрылся.
Недовольный собой (зря погорячился), а еще более раздосадованный тем, что не принял участия в бою, разыгравшемся над головой, сидя в кабине, я угрюмо молчал. Невольно взяло раздумье: правильно ли, резонно ли мы поступаем, только отражая налеты японцев, а не упреждая их действия своими ударами? В чем тут причина?..
