— Как настроение?
— Хорошее.
— Майор Алесюк доволен вашими полетами. А сами вы как думаете?
— Стараюсь.
— Повторите задание.
— Два полета по кругу и один в зону.
Летчик рассказывал, какие фигуры высшего пилотажа будет выполнять в небе, а я внимательно смотрел на него. Одет он был в новый черный меховой костюм и унты. Белизна унтов и снега сливались, и создавалось впечатление, что человек оторвался от земли и парит в воздухе.
После выполнения задания Кудрявцев бодро спросил:
— Товарищ майор, разрешите выйти из самолета?
Я едва успел ответить, как над передней кабиной в воздухе, точно крылья чайки, сверкнули белизной унты. Летчик был доволен своим полетом. При проверке Кудрявцева я ни разу не вмешивался в управление, хотя в любой миг готов был исправить грубую, опасную ошибку проверяемого. В небе всегда возможны непредвиденные обстоятельства. Ученик в таких случаях, как правило, надеется на учителя. И если инструктор хоть на долю секунды опоздает, может случиться непоправимое. В такие моменты исход полета немало зависит от мастерства инструктора. Вот почему я все время держался за ручку управления, но делал это так, чтобы Кудрявцев не мог почувствовать мою руку. И он не почувствовал.
— Младший лейтенант Кудрявцев задание выполнил. Разрешите получить замечания?
— Алесюк, — говорю, — научил вас взлет и посадку делать отлично. А вот фигуры пилотажа получались хуже.
Лицо летчика потускнело.
— Что закручинились?
— Так ведь высший пилотаж — главное для истребителя!
— В летном деле все главное. Не сумеешь взлететь — не будет и полета. Не зря говорят, что любой полет начинается со взлета, но не каждый заканчивается посадкой. Учтите это. А сейчас берите мой самолет и самостоятельно выполните все, что делали со мной на спарке.
Я хорошо понимал, что даже у летчиков высшего класса никогда не бывает полетов, похожих один на другой, как не бывает людей с одинаковыми характерами. Но при обучении необходимо, чтобы ученики старались копировать своего учителя. Принцип «Делай, как я» у хороших методистов-инструкторов положен в основу обучения. И полет Кудрявцева на поверку во многом напоминал полеты Алесюка, хотя об этом я ему не сказал ни слова.
Но летчик думал о другом. Его не столько обрадовало разрешение на полет, сколько то, что лететь ему доверено на командирском самолете.
— На вашем? — неуверенно переспросил он.
— А чем мой аэроплан хуже?
— Спасибо, товарищ командир!
Кудрявцев пошел к самолету, а я на стартовый командный пункт. Кроме руководителя полетов Алесюка там находился и замполит полка подполковник Фунтов. Он спросил:
