В заснеженных полях России окончательно был похоронен гитлеровский замысел «молниеносной» войны…
Используя благоприятные условия, создавшиеся в результате контрнаступления под Москвой, Ставка ВГК 7 января 1942 года отдала директиву на наступательные операции на более широком фронте. Перед войсками Северо-Западного, Калининского, Западного и Брянского фронтов была поставлена задача завершить разгром группы армий «Центр». Калининскому фронту, нанося главный удар в общем направлении на Сычевку и Вязьму, предстояло разгромить ржевскую группировку врага, овладеть Ржевом, железной и шоссейной дорогами Гжатск — Смоленск и лишить врага основных коммуникаций. Войска Западного фронта должны были нанести удар по противнику в районах Юхнова и Мо-сальска, а затем ударом в направлении Вязьмы во взаимодействии с Калининским фронтом завершить окружение можайско-гжатско-вяземской группировки немцев.
Истребительный авиаполк, к которому я был прикомандирован, продолжал боевую работу в общем направлении на Можайск — Гжатск, активно взаимодействуя с частями 5-й армии генерала Л. А. Говорова. Боевые задания в те дни приходилось выполнять при очень сложной наземной обстановке — порой не было никаких данных о положении войск в районе действий.
В один из таких дней, оставаясь за командира дивизии, я получил приказание срочно явиться в штаб фронта. Едва прибыл в штаб — он находился в деревне Перхушково, — меня тотчас же провели к командующему фронтом генералу армии Г. К. Жукову.
Что еще сказать о легендарном полководце Великой войны? Имя его и дела хорошо известны далеко за пределами нашего Отечества. Ко всему написанному о нем я считаю возможным добавить здесь только свои личные впечатления от той короткой встречи — в январе сорок второго.
Помню, едва представился командующему, он приветствовал меня по-мужски крепким рукопожатием и сразу же направился к оперативной карте. По тому, как Георгий Константинович держался, как шел — упруго и ненапряженно, — в нем чувствовалось изобилие силы. Когда заговорил о боевой обстановке, о задаче, которую ставил — а предстояло нам разбить штаб только что прибывшего на наше направление гитлеровского армейского корпуса, — в его глазах, во всех чертах буквально засветились и вдохновение, и уверенность в том, что мы не подведем его, справимся с порученным делом.
Я заметил: довольно часто, когда говорят о военных вообще, а об известных тем более, уже привычно употребляют выражения: славные боевые дела, прославленный командир, прославленный военачальник, боевая слава… В жизни мне довелось повидать немало действительно известных в народе, прославленных людей. Но вот вспоминаю полководца Жукова, январский день сорок второго, деревню Перхушково и те строки из его директивы Западному фронту: «Гнать противника днем и ночью. В случае переутомления частей выделять отряды преследования…» — или приказ от 15 января:
