— Понимаешь, Василий, вышел со мной такой казус, — улыбнулся Михаил. — Собирали нас в спешке. Каждый, в общем-то, знал, где ему предстоит работать. А перед отлетом неизвестно откуда привез ли какого-то полковника, чтобы прочел лекцию по Афганистану. Хотя бы стало понятно, куда летим. Полковник прочел нам обзорную лекцию. Стили задавать вопросы. Сперва отвечал, а потом обозлился: «Хрен его знает, как там они относятся друг к другу, и вообще, я специалист по Канаде». Вот и пришлось самому здесь уже кое-что почитать.
Парни рассмеялись, выпили, и Марьясин продолжал:
— Ты, Игорь, хотел узнать о мирных и не мирных для нас племенах. Тут я тебе ничем помочь не могу. И вообще, не знаю, есть ли по отношению к нам мирные племена.
— Вот! — воскликнул капитан. — Что я говорил! Где вы видели этих мирных!?.. Я с боем занимаю кишлак, при этом теряю двенадцать человек. Точно знаю, что из кишлака мы никого не выпустили. Все выходы жестко заблокировали. И душманов в кишлаке нет? Запрятали свои пулеметы, автоматы, «буры» и сидят у дувалов смирные, как овечки, дехкане-бородачи. Некоторые еще и улыбаются, сволочи. Я дал приказ: изо всех стволов по этим «мирным». И ничуть не жалею.
— Какая там к… матери жалость! — гневно вскинулся Василий. — А они нас жалеют?! Я видел, что эта сволочь делает с пленными. Помню двоих, разделанных, как свиные туши. Руки, ноги отдельно, сердце вырвано, глаза выколоты, уши отрезаны. Еще с одного прямо целиком сняли кожу. Многого навидался. Кажется, ко всему уже готов, а тут меня даже вырвало. Другого закопали в землю, только голова торчит. И на эту голову, видимо, по очереди срали, пока не задохнулся в говне. Жалеть! — с озлоблением повторил он и нервно дернул головой. — Наш батальон как-то занимал селение, где укрепилась большая банда. Из одних окон свешиваются белые тряпки, будто флаги, а из соседних лупят пулеметы. Подавишь пулемет, пробегаешь мимо белого флага, а из-под него по тебе очереди в спину. Оператор-наводчик БМП не успевал определять, где там мирные, где немирные. Комбату охренела эта подлость. Вывел роты из боя, вызвал авиацию, подключил артиллерию и все батальонные огневые средства. Как врезали! От того кишлака только пыль осталась. Жалко, что поздно принял это решение комбат. Наших там почти два взвода полегло.
— Издержки при оплате интернационального долга, как однажды сказал наш командир, — усмехнувшись, заметил Черных.
Капитан вздрагивающей рукой разлил по стаканам водку.
