— Вот это да! Попали в хорошее место, — и сжал мои плечи. — Служба как на Родине! Все цивильно!
Мое настроение было прямо противоположным. Хотелось в какую-нибудь дыру, чтоб подальше от начальства, поменьше парадности, побольше войны. Так и басмачей не увижу.
Дежурный по полку, рассмотрев предписания, отправил в строевую. Строевик удивленно посмотрел на нас и спросил: откуда мы взялись.
— Откуда? Служить прибыли к вам в полк!
— Да я понимаю, что не плясать. Как вы тут очутились?
— Как, как, пешком, — продолжал кипятиться Николай, явно опасаясь, что могут отправить в другое место, а ведь ему по предписанию предназначалась какая-то далекая дыра.
— Пешком у нас не ходят. Пешком у нас в покойников превращаются и в цинковом гробу потом едут. У нас для этого машины, БМП, БТРы ходят, вертолеты летают! Ясно?
— Ясно. Мы туда попали или не туда? — с надеждой спросил я.
— Туда, туда. Заменщики заждались уже, где были-то?
— Да, мы вообще не сюда планировались, — попытался я ухватиться за последнюю соломинку. (Не нравилось мне тут!)
— Не туда, не сюда! А будете служить здесь! В героическом восьмидесятом мотострелковом полку.
— Кроме асфальта и фонарей, я ничего героического не видел.
— Эх, «зелень»! У нас в полку служили два Героя Советского Союза!
— Давно, наверное, это было, — ехидно продолжал я разговор.
Колян тем временем больно ткнул меня локтем по ребрам и зашипел:
— Молчи, место хорошее, еще отправят обратно.
— Так, разговорчивые! Шагайте в курилку, сейчас заберут те, кто вас так долго ждал. Идете в первый батальон: один, — и ткнул в меня, — в первую роту, другой — в третью мотострелковую роту.
— Крыса штабная! — шипел, сидя на лавочке, Николай. — Ты видел его харю? Боевой офицер! Вояка! Из штаба, наверное, даже на плац не выползает!
— Да! Не нравится мне тут! Выпьют кровушки и нервов попортят! — поддержал я.
— Зато живы будем! Лучше плац истоптать, чем пулям кланяться. Николай сменил возмущение на счастливое умиление и сказал:
— А я уже думал: пропал Микола! Загубили! Нет, мы еще поживем, послужим.
К нам в беседку спешили два офицера, мчались, как два разъяренных бизона.
— Кто меняет старшего лейтенанта Алексеева?
— Ну, я, лейтенант Никифор Ростовцев, — ответил я и оказался в его объятьях.
— Мужики, где вы были так долго? Федор Алексеев, — представился он в ответ.
— Да, мы вообще не сюда шли, — ответил, вздыхая, я.
— А теперь повезло и попали сюда, — подытожил Микола. — И мне здесь нравится, цивилизованно все. Тишина, порядок.
