Темп задавал Николай — не очень быстрый, но и не медленный; пройти надо было с десяток километров, и чем быстрее, тем лучше. Семенов представлял, как пристально вглядывается лидер в тропу под ногами: случайная мина могла поставить крест на всей операции, причем чем дальше, тем больше была вероятность того, что могила под этим крестом будет братской. Семенов не любил ходить лидером. Впрочем, он не знал никого, кому бы это нравилось.
Довольно быстро втянувшись в ритм, Семенов стал напевать себе под нос песенку, которую всегда бормотал на «выходах». И нигде больше…
Мы выходим на рассвете,
На Панджшером дует ветер,
Поднимая наши стяги до небес.
Пыль клубится под ногами,
С нами Бог и наше знамя,
И родной АКМС наперевес…
Шаг держать помогает, да и текст бодрящий.
…Командир у нас хреновый,
Несмотря на то, что новый.
Ну, а нам на это дело наплевать…
Андрей-второй, поравнявшийся с Семеновым, чтобы поменяться с ним местами, расслышал слова, понимающе кивнул головой. Спросил, пристраиваясь вплотную за спиной:
— Откуда эту песню знаешь? «За речкой»[3] ведь не был?
— В учебке «старики» пели. Хорошая песня.
— Хорошая. — Согласился Андрей-второй. — А где учебка-то?
Семенов назвал город и услышал за спиной заинтересованный возглас:
— Да-а-а?! У нас или в армии?..
… «У нас» в устах Андрея-второго означало принадлежность учебного заведения к известному учреждению с названием из трех букв, которым в странах вероятного противника (до того, как противник тот вдруг стал невероятным другом) пугали детей. В том городе, где учился своему ремеслу Семенов, базировалась также одна из «школ» Комитета. Андрей-второй, как вскользь однажды обмолвился Имран, начал свою карьеру «терминатора» как раз в упомянутом учреждении. Пару лет кувыркался в «Вымпеле»[4], потом, после известных демократических свистоплясок, покинул сию контору. Последние годы проработал в горотделе милиции одного из городов Подмосковья, в группе захвата. Несколько раз был в командировках в этом регионе — во время прошлой «победоносной» кампании.
По-хорошему рассуждая, ему бы и следовало стать командиром группы. Но Андрей-первый, бывший армейский майор, до отставки перекладывавший бумажки в одном из бесчисленных московских штабов, а позже подвизавшийся в каком-то охранном агентстве, непременным условием собственного участия в акции поставил свое командование группой. Пришлось соглашаться, поскольку без него операция могла не состояться вовсе.
