Вскоре он вернулся в свою комнату и снова подумал о том, что надо бы позвонить Кейт. В Коннектикуте было около семи часов вечера. Наверное, она дома, обедает с Патриком – хотя, может быть, она куда-нибудь и вышла.
Но как ни странно, ему совершенно не хотелось разговаривать с женой. Он не желал врать ей и утверждать, что все прекрасно, – и не мог рассказать о том, что действительно произошло во время его встречи с Сушаром, ведь его жена немедленно поведает обо всем этом своему отцу. Лежа в постели в своем номере, он чувствовал себя ужасно одиноким оттого, что не мог поделиться с самым близким человеком тем, что его так волновало. Да, на этот раз Париж – место, которое должно было бы быть раем, – казался ему своего рода чистилищем. Ночной воздух был теплым, и Питеру стало лучше – физически по крайней мере. Плавание помогло ему. И встреча с Оливией Тэтчер. Она была такая красивая и сказочная – отмеченная какой-то тенью одиночества. Питер не мог понять, что именно заставляло его думать об Оливии так – то, что он читал о ней, или то, что он успел заметить в ее карих бархатных глазах, полных тайн и загадок. По крайней мере точно он мог сказать только одно – при виде этой женщины хотелось подойти поближе и прикоснуться к ней, как к редкой бабочке, – просто чтобы понять, может ли он это сделать и не исчезнет ли она от его прикосновения.
После этого он уснул, и ему снились экзотические бабочки и женщина, прятавшаяся от него за деревьями в жарком тропическом лесу. Питеру все время казалось, что он заблудился; он начинал паниковать и плакать, но тут женщина возникала снова и безмолвно вела его в безопасное место. Он не мог разобрать, кто была эта незнакомка, но был почти уверен в том, что это Оливия Тэтчер.
Проснувшись поутру, он все еще думал о ней. Это было странное чувство – скорее галлюцинация, чем сон. После того как Оливия снилась ему целую ночь, у него создалось ощущение, что он действительно знает ее.
И вдруг зазвонил телефон. Это был Фрэнк. В Америке в это время было четыре часа утра, в Париже – десять. Его тесть и начальник жаждал узнать, как прошла встреча с Сушаром.
– Откуда вы знаете, что я с ним вчера виделся? – спросил Питер, пытаясь проснуться и собраться с мыслями. Фрэнк Донован каждое утро вставал в четыре, а к половине седьмого или к семи оказывался в офисе. Даже сейчас, после того как он несколько месяцев назад начал передавать свои дела зятю (по крайней мере он так говорил), он не отказался от этой привычки.
