— Провернем дело, мы ее саму мышами накормим, — сказал Серый, — а петуха — в суп!
— Точно! — обрадовался Эдик. — Хрен с ним!
— Слышь, пацаны, а кто это метлой шарит? — неожиданно произнес Толян, выглядывая в окно.
— Лисипицин! — сказал Эдик, злобно покосившись на улицу. — Нас вызывает. Значит, есть новости. Выйти надо… — Он в нерешительности посмотрел на дверь. — Колян, погляди, этот пернатый все еще там?
Колян выглянул и тут же прикрыл дверь.
— Там, гад!
— А ты поговори с ним — у тебя получается.
— Чуть что, так я! — обиделся Колян.
— Колян, это для общего дела, — миролюбиво сказал Эдик. — Будь другом!
Колян поежился:
— Ну ладно! Если для общего… — Он приоткрыл дверь и на цыпочках вышел в коридор.
— Кукареку! — злобно крикнул петух, и дверь захлопнулась.
— Сейчас он с ним разберется! — сказал Серый, потирая руки. — Сейчас он ему даст!
— Кто кому? — уточнил Толян.
— А кто его знает? Но кто-то кому-то точно наложит!
— Ко-о-о! — услышали они из-за двери сиплый голос Коляна.
— Кудак? — гаркнул петух.
— Квох! — произнес Колян. — Куда коко?
— Куда-куда?! Кудык-туда! — отчетливо выговорил петух, и братки услышали удаляющиеся шаги.
— Ушли! — шепотом произнес Серый, и лицо его покрылось красными пятнами. — Куда он его повел? За сарай, что ли?
— А тебе-то какое дело? — скривился Эдик. — Может, присоединиться хочешь? Так пожалуйста! Мне не жалко.
— Ха-ха-ха! — развеселился Толян. — Серому не к петухам, а к жирафам надо! Он у них за своего сойдет!
— Тебе чего, в лоб дать? — обиделся Серый.
— Хватит трепаться, — разозлился Эдик, — быстро на улицу!
Они открыли дверь и выскочили во двор. Ни петуха, ни Коляна нигде не было видно.
— Действительно странно! — сказал Эдик, оглядываясь. — Ладно, никуда он не денется.
Лисипицин стоял у калитки и делал им знаки метлой.
— Ну наконец-то! — сказал он, утирая рукавом пот. — Битый час здесь толкаюсь, а вы не слышите! Кстати, а чем здесь так воняет? Не продохнуть!
— Обедом, — мрачно сказал Эдик.
— Так она вас что, помоями потчует? — удивился Лисипицин.
— Откуда я знаю? — обозлился Эдик. — Там у нее селедочные головы и это…
— Мыши в хлебе! — радостно заявил Серый.
Эдик хотел было дать ему подзатыльник, но понял, что не дотянется, и обошелся устным замечанием:
— Поменьше пасть раскрывай!
— Безобразие! — сказал Лисипицин, зажимая нос,- но делать нечего, придется потерпеть. С Маланьей лучше не связываться. Склочная баба!
— А мы и терпим!
Лисипицин осторожно оглянулся:
— Пошли-ка отсюда! Ну вон хоть за ту поленницу. Разговор есть. — Он сделал многозначительное лицо и похлопал себя по карману.
