— А чем она думать будет? — возразил Евстигнеев.
— Не волнуйся, — сказал Шлоссер, — другими полушариями!
— Тогда понятно, — кивнул Евстигнеев, — это место у нее будь здоров!
— Вот именно. Когда она начинает мозгами шевелить, тогда и получается всякая чепуха. Но как этих дебилов на землю посадить?
— А чего тут думать? — удивился Евстигнеев. — Накинуть на тарелку сеть, да и притянуть.
— Нету у меня сети! — в сердцах крикнул Шлоссер. — Я тебе не рыболовецкая артель! — Семеныч в волнении забегал по двору. — Что делать, что делать?!
Евстигнеев ненадолго задумался и предложил вместо сети использовать свой гамак. Тот самый, который катапульта.
— Гамак у меня у самого есть, — рявкнул Шлоссер, — как я тебе… — Тут его взгляд упал на Гаврилу.
Инопланетянин вытянулся в стручок и доложил:
— Я есть Гаврила! Машина доставай, сахарок получай!
— Обкормлю! — пообещал Шлоссер.
Дрожа от вожделения, Гаврила ринулся в кладовку. Через минуту он вернулся.
— Расстилай! — крикнул Шлоссер.
— Это что, гамак? — удивился Евстигнеев, глядя на здоровенную мелкоячеистую сеть.
— А что же, по-твоему? — возмутился Шлоссер. — Не загружай мозги, лучше помогай! Взяться за концы!
— Есть взяться за концы! — ответил Гаврила.
— Накинуть гамак на тарелку!
— Есть! — посланная рукой инопланетянина сеть взвилась в воздух, и через секунду летающая тарелка забилась в ней, как пойманная рыбешка.
— При-тянуть! — скомандовал Семеныч, хватаясь за концы, но его усилий не потребовалось.
— Яволь! — сказал Гаврила, и пойманная тарелка, потрепыхавшись, опустилась на землю.
Шлоссер подбежал и рванул на себя дверцу. Из летающей тарелки вывалились сначала Эдик, а затем Антуан. Кот развалился на груди братка и дурным голосом тянул:
— Бе-эз тебе мене любимай мяу, земляу малау, как остроу!
Эдик лежал, вытаращив глаза и развалив челюсть в счастливой улыбке, не обращая внимания на то, что кончик кошачьего хвоста залез ему в рот.
— Тоже мне, Филипп Киркоров! — облегченно произнес Шлоссер. — Ну что? Затаскиваем обоих домой? Смотри, как укачало!
Ни Евстигнеев, ни Шлоссер не ожидали такой бурной реакции на эти слова. Услышав, что его хотят-таки затащить в дом главного механика, Эдик мгновенно пришел в себя, вскочил, еще раз наступил Антуану на хвост и с громким криком: «Не-эт!» — ринулся в сторону забора, который преодолел по всем правилам высококлассных легкоатлетов: выгнув спинку и подобрав ноги.
Приземлившись на той стороне прямо на руки многоопытной Люське-насос, он крепко поцеловал ее и бросился бежать.
