— Вай! — В кустах кто-то взвизгнул и затих.
Шлоссер подозрительно покосился на кусты, затем подобрал, с земли обрезок трубы, но кинуть не успел. Из кустов с диким воплем выскочила неуклюжая фигура в длинном черном плаще и сиганула через забор.
— Что? Кто? — ошарашенно прошептал Евстигнеев.
— Шпион, — лениво бросил Семеныч. — Гаврила вчера тоже одного поймал, хорошо дубиной приложил! Но шустрый, гад, оказался, все равно удрал. Понимаешь, Костя, промышленный шпионаж — дело серьезное. Работают спецы, поймать трудно.
— Но ведь они могут украсть ваши изобретения! — воскликнул Костя. — Этого нельзя допустить!
— Ничего они у меня не украдут, — отмахнулся Шлоссер. — У меня же все запатентовано. Ха-ха-ха! — И он захохотал, согнувшись пополам, словно выдал необыкновенно смешную шутку. — Да. Потому и толкаются здесь, что ждут, когда я что-нибудь изобрету, а запатентовать еще не успею, вот. А они тут как тут! Но трудно им: они ведь друг с другом конкурируют, разборки устраивают, чаще всего им не до меня.
— А чьи это шпионы? — заинтересовался Костя.
— Эти — английские, судя по выговору и по стуку… — сказал Шлоссер.
— Как это — по стуку? — удивился Евстигнеев.
— Ну когда Гаврила их палкой по голове стучит, гул такой идет, специфический. А предыдущие были американцы. Не повезло им.
— Гавриле попались?
— Да нет. Они в дом пролезли, в лабораторию, и чего-то там хватанули. То ли тысяч пять рентген, то ли под торсионное излучение попали. Короче, мутировали, так что глянуть не на что стало, и в лес подались. Обратно-то их в таком виде не примут! — Он хотел было уточнить, что же за вид был у незадачливых шпионов, но не успел: в калитку постучал Полумраков.
Савелий был в спортивном костюме и в кедах.
— Жене сказал, что на пробежку, а то бы не пустила, — с ходу заявил он, но Шлоссер только махнул рукой:
— Пошли, пошли! Чего время тянуть?
Друзья вошли в дом, и Семеныч провел их в лабораторию. В углу под каким-то генератором стояла раскладушка.
— У меня тут беспорядок, — сказал Шлоссер, — не обращайте внимания. И это… провода не заденьте! А то коротнет что-нибудь, а последствия могут быть разные.
— У тебя все эксперименты чреваты катаклизмами, — проворчал Евстигнеев. — Прошлый раз говорил, что планета может с орбиты сойти. Ну подумай, что за чушь!
— Верно, чушь, — миролюбиво согласился Семеныч, — это я так сказал. Чтобы не сильно пугались. Потому что когда человек пугается, у него начинают дрожать руки и он вообще может разных глупостей наделать.
