– После того что произошло, я не поверил бы даже Хрюше со Степашкой, – ответил я. – Но это объясняет, почему стареющий банкир женился на даме бальзаковского возраста, а не подцепил хористку.
Я задумался.
– Если так, ей было очень тяжело жить с Сарнмиром. Тот пошел ради нее на большую жертву. Чувство благодарности угнетало обоих. Сперва он не мог расстаться с ней из жалости, а может, из ложно понимаемой порядочности.
– Худший из грехов, – согласилась девушка.
– Рано или поздно должен был настать день, когда он начал бы тяготиться Стефанией. Нельзя любить человека из чувства долга – так можно лишь возненавидеть его. Однако расстаться с ней он уже не мог. Это означало не только предать ее, но и перечеркнуть тот благородный жест, которым он так гордился.
– Вышло бы, что все его жертвы зря.
– Это основная причина, по которой люди пытаются поддерживать жизнь в отношениях, которые давно умерли. Она чувствовала, что обязана любить его, а это уж совсем скверно. К тому же, мне кажется, Стефания так до конца и не смирилась с тем, что произошло. Расстаться с Сарнмиром, искать новых отношений с другим человеком значило признать, что она уже не молода и никогда ей не станет. Сжиться с этой мыслью непросто, даже если старость приходит постепенно. А она потеряла юность в одночасье.
Серебряные колокольчики над дверью зазвенели, отмечая приход нового посетителя. Николас Алеганд стоял у входа, опираясь на длинную трость, и оглядывал людей таким мудрым и добрым взглядом, словно собирался немедля окрестить их всех, введя в лоно истинной веры.
Он не ехал за нами – я был в этом уверен. Однако гроссмейстер наверняка знал любимую кондитерскую Маргариты. Если человек с утра до ночи усиленно занят напряженным бездельем, как жена банкира, у него нередко возникают устойчивые привычки.
– Вы поговорили? – спросил старик, нависнув над нашим столиком подъемным краном.
Ответ был очевиден. Однако Алеганд задал вопрос не для того, чтобы просто порадовать нас звуком своего голоса. Он вообще не привык никому доставлять радость. Гроссмейстер хотел заставить меня сказать «да».
Кажется, мелочь, но любой опытный бизнесмен знает – после такого начала разговор идет гораздо легче. Поэтому в любом пособии для начинающей акулы империализма сказано, что переговоры надо начинать именно с такого вопроса, на который вам непременно ответят утвердительно.
Исключительно из вредности я ответил:
– Нет. Маргарита убежала, испугавшись вас. Он прокашлялся.
