Секретарь поправил галстук.
– Доктор сказал, что мистер Хаммелсдор совершенно здоров.
– Как же я сам этого не понял, – заметил я.
– Говорит, все из-за нервов.
Мой собеседник тоже оценивал меня.
Порой мысли человека так очевидны, что вы можете прикинуться телепатом и требовать за это деньги. Некоторые так и зарабатывают себе на хлеб.
Думаю, секретарь сравнивал меня с Магготом.
Я лет на шесть моложе, и это наверняка было поставлено мне в минус. Люди обычно думают, что мудрость приходит с годами. Они ошибаются – с возрастом приходит лишь смерть.
– Полковник Бурковиц очень вас рекомендовал, – осторожно сказал секретарь.
– Видимо, не слишком, раз господин Хаммелсдор обратился сначала к Магготу, а не ко мне.
Мне показалось, что для секретаря было безразлично, кого вызвать к занедужившему патрону – медиума, ветеринара или сантехника. Возможно, он бы с большей радостью вызвал патологоанатома, да еще и придержал бы Хаммелсдора за руки, чтобы тот не мешал успешному вскрытию.
Порой хороший заработок превращается для человека в прочную клетку. Мысль о деньгах не дает уйти, и остается лишь мечтать о том, чтобы судьба сама развязала стянувшийся на горле узел.
Обычно этого не происходит.
– Маэстро Маггот пользует многих друзей мистера Хаммелсдора, – пояснил секретарь.
Слово «пользует» было не к месту. Такая выспренность обычно свойственна нуворишам – они хотят показать, что заслужили свое богатство, а не выхватили украдкой кусок из-под носа судьбы.
– Не сомневаюсь, – ответил я, и референт отчего-то обиделся.
Дверь распахнулась – торжественно, словно впуская короля Людовика с многочисленной свитой. Все в этом доме было величественным, и я мог бы поклясться, что где то, наверное, в кабинете, висят огромные часы с боем, громыхающие на весь особняк.
В спальню неслышно вошла Франсуаз. Секретарь встретил девушку чопорным взглядом вышколенного дворецкого-дворфа.
Потом скользнул по стройным ногам, короткой кожаной юбке, задержался на белой полупрозрачной блузке с целомудренными кармашками там, где иначе виднелись бы соски, после чего громко хмыкнул и отвернулся с видом монашеской добродетели.
– Негативного астрала больше нигде нет, – сказала Франсуаз. – Только в этой комнате.
Я склонился над постелью Хаммелсдора.
– Иными словами, – произнес я, – вы пригласили доктора, чтобы вылечить насморк, а он заразил больного чумой.
