На этом слове он упал лицом в пыль и перевернул вслед за собой поилку.
– С его школой и правда так плохо? – спросила Франсуаз.
По ее тону никто не смог бы заподозрить, что девушке есть до этого дело.
– Дела у Прокла идут блестяще, – отвечал я. Я взвалил друга на плечо и понес по улице.
– Но когда он выпьет, то начинает жалеть себя. Поэтому и старается держаться подальше от бутылки. Сегодня не смог.
Мне хотелось добавить, что произошло это как раз по вине Френки, но я решил не сотрясать зря воздух.
Димитриус шел рядом с ним, но старался смотреть в сторону, чтобы не видеть позора своего учителя.
– Надо ему жениться, – авторитетно заявила Франсуаз, словно она хоть трошки понимала в семейных делах. – Супружница быстро ему из головы всю дурь скалкой выбьет.
Я нахмурился. Не хотелось признаваться, что в этом полностью согласен с девушкой, хотя я тоже небольшой знаток по части брака.
– Единственный у меня друг остался, – продолжал Прокл, пуская обильную слезу на мою рубашку. – Один на всем белом свете.
– Да, да, – буркнул я. – Но не нести же его в академию в таком виде.
– И тот погиб, – печально промолвил ратник.
При каждом шаге его голова подпрыгивала и снова опускалась, как ослиный хвост, а длинная борода еще больше довершала сходство.
– Несколько лет назад, когда сражался с бешеным абрикосовым деревом… Вы помните эту трагическую историю?
Я хмыкнул, когда выяснилось, что вовсе не я являюсь единственным другом Прокла, но развивать тему не стал.
– Майкл, – с пьяной настойчивостью произнес Прокл. – Академия идет на дно. Все, что остается мне, – прятаться на дне кружки с элем.
– Значит, на дно вы идете вместе, – хмыкнула Франсуаз. – Нет, я впервые вижу парня, которого скосило от пары кружек.
– Надо было топить там только свое горе, – буркнул я, – а не стопочки с анисовой водкой.
Девушка на мгновение остановилась и взглянула на Прокла с новым уважением. Тот между тем продолжал:
– Майкл, сделай доброе дело. Кто-то из наших должен проводить Димитриуса на родной остров. Передать, как говорится, из рук на руки любящему отцу…
Здесь его речь прервалась, ибо изо рта полилось кое-что иное, кроме слов, и Франсуаз поспешно отпрыгнула в сторону.
– Такова традиция, – пояснил Прокл.
Прямо перед собой он увидал край моей рубашки, выпроставшийся из штанов, и неторопливо утер им рот.
– Я не могу отпустить мальчика одного. Разве сможет он без меня пройти хотя бы шаг?
В это было как-то сложно поверить, учитывая, как передвигался сам Прокл.
