– Если уж у тебя есть чистокровный конь, – пояснял П. Браун свою идею, – на нем надо ездить.
Сия алхимия принесла немедленный результат, так как «Кливленд Браунз» вновь поднялись на вершины Восточной конференции – в полном соответствии с Провидением Господним и планами Пола Брауна. А Джим Браун, напрягая свое сердце чистокровного коня, занес мяч 202 раза, заработав тем самым звание чемпиона, а в одной из игр с «Лос-Анджелесскими Баранами» показал тогда являвшийся рекордным результат 237 ярдов.
В течение следующих четырех сезонов Джим Браун сделался величайшим носителем после бациллоносительницы Тифозной Мэри[4] и завоевал постоянное право на звание чемпиона по переносу, имея в среднем 5,1 ярда за перенос и 1380 ярдов в сумме за сезон. Стиль его на практике представлял собой не стиль, а, как говорил он сам, «использование самых различных способностей». Не располагая «установившейся репутацией бегуна», он умел повернуться, проскользнуть, отрезать соперника, отступить, крутнуться, переступить, выставить плечо, толкнуть, отмахнуться предплечьем и так далее. Нетрудно представить себе Брауна, поворачивающегося, уклоняющегося, расталкивающего разочарованных неудачей защитников, выставляющего вперед руку и с громким треском раздирающего в клочки переднюю линию обороны, а потом, словно узревшего дневной свет, молнией проскакивающего вперед. Непринужденно ускоряясь, он мог оторваться от преследователей, оставив их далеко за спиной.
Однако особенно памятна присущая Брауну манера неторопливо и уверенно возвращаться к схватке после каждого переноса. Медленно оторвав свое тело от земли, он как бы с опаской возвращался к схватке, так, словно ноги его болели, всеми движениями изображая, что ему потребуется по меньшей мере две недели, чтобы вернуться в строй к очередной игре, в то время как на самом деле его инертность была отчасти вызвана желанием рассмотреть оборонительные порядки противника или скрыть полученные ушибы, а также, когда он отталкивался от земли костяшками пальцев, нежеланием касаться холодного грунта ладонями, что, по его мнению, могло бы спровоцировать схватку. А потом вдруг, внезапно и незаметно, словно бы услыхав где-то вдали отзвуки трубы Архангела Гавриила, Браун впивался руками в мяч, словно механическая игрушка, и бросался на противостоящих линейных.
Но главное в том, каким другие игроки запомнили 32-й номер. Спрашивать некоторых – все равно что интересоваться у фонарного столба его отношением к мародерам из собачьего племени. Чак Беднарик, вездесущий игрок «Филадельфийских Орлов», назвал его сверхчеловеком. Алекс Каррас, великий полузащитник оборонительного плана, выступавший за «Детройтских Львов», сказал: «Чтобы его остановить, нужно было давать каждому игроку защитных линий по топору». Дик Модзелевски, один из самых широкоплечих защитников в широкой обороне «Нью-Йоркских Гигантов», утверждал, что «лучшего фулбека просто не сотворил Господь. Если НФЛ просуществует еще две тысячи лет, второго столь же хорошего фулбека уже не будет. Чтобы повалить Брауна, мне была нужна помощь всей нашей обороны и Сэма Хаффа». Ну а сам Хафф, сделавший карьеру на борьбе с Брауном, как-то раз устало молвил: «Джима Брауна можно остановить, только пристрелив его на выходе из раздевалки».
