А где-то далеко внизу виднелся каменный пол.
Рик медленно повернул голову, движения давались ему с огромным трудом и получались очень медленными, плавными. Теперь его взору открылась левая рука, простертая вдоль стены. Скрюченные в судороге пальцы почти касались эфеса еще одного такого же кинжала, прошедшего меж-
ду костями кисти в стык камней, из которых была сложена стена. Рик решил не расходовать жалкие остатки сил, чтобы убедиться, что его правая рука находится в таком же состоянии. Он понял, какую месть придумал для него уродливый коротышка.
Рик опустил голову. На каменном полу, прямо под ним, стояла Майо. Он ободряющее улыбнулся ей, но, возможно, только его воспаленному воображению казалось, что получилась улыбка, а не страшная гримаса. Затем он увидел карлика Ллоу; тот сидел, сложив под собой кривые ножки, уперев руки в бока, и всем видом показывал, что любуется результатами своего труда. Рядом с ним никого не было. Яркие изумрудные глаза карлика не мигая смотрели на свою жертву и пылали демоническим, безумным огнем.
Рик попытался оглядеть весь зал. За карликом вокруг кроваво-красного стола сидели военачальники и воины из Каэр Эбра. Они что-то пили из больших кубков и вели промеж собой тихую беседу, стараясь не смотреть в глаза друг другу и на стену, где висел распятый Рик. Юный король Харал даже не сидел на троне, а как бы спрятался под балдахином, откуда сверлил глазами церемониальный ковер из волос прекрасных дев. И, если не считать карлика, то только королева — мать хладнокровно и, пожалуй, даже с наслаждением взирала на окровавленную жертву. Похоже, для нее Рик не был даже разумным существом, а просто каким-то мерзким и опасным животным. Ядовитым гадом, завезенным к ним с Земли.
Неожиданно со своего места встал Бейдах, глаза его сверкали безотчетным гневом, рука лежала на рукоятке меча.
— Во имя всех Богов планеты! — со злостью, смешанной с удивлением, воскликнул он. — Да неужто тебе все еще недостаточно?!
Но карлик Ллоу, даже не обернувшись в его сторону и не меняя позы, только таинственно улыбнулся в ответ. Сегодня был его звездный час — не потому, что он так любил бабку, и не потому, что он так ненавидел Рика, а потому, что сегодня он был центром событий. Сегодня он приказывал, и ему подчинялись, боясь ослушаться; он говорил, и ему внимали, боясь ослушаться. И он прекрасно понимал, что такое случается только раз в жизни. Ради таких минут он, возможно, и сам бы убил свою бабку.
