Берке молчал, темными от ярости глазами смотрел на Коломона. Ромей сказал:
– Самоубийство у христиан считается страшным грехом. Если меня поразит твой меч, я буду считать себя счастливым человеком, потому что смерть – лучший способ перестать быть рабом…
Хан не ответил на его слова, не принял дерзкого вызова. Он спросил:
– Я велел тебе выложить основание мечети из камня – почему ты ослушался меня и делаешь его из кирпича? Мечеть может развалиться…
В голубых глазах ромея мелькнули смешинки.
– Все во власти аллаха. Зачем он станет разрушать то, что воздвигнуто в его честь?..
Берке заговорил вдруг тихо, и это было признаком того, что его душит ярость.
– Мечеть, построенная ханом Золотой Орды, должна стоять вечно…
Коломон покачал головой, делая вид, что не замечает гнева Берке.
– Храмы и мечети стоят долго не потому, что их возводят по велению правителей, а потому, что строят их люди знающие. Обожженый кирпич, положенный на растворе ганча, крепче камня…
– Значит, ты не хочешь исполнить мой приказ?.. – вкрадчиво спросил хан.
– Даже глупый исполняет умный приказ, но слова глупого человека сбивают с толку самого умного, – с вызовом сказал мастер.
– Выходит ты умнее меня?
Если бы Коломон стоял рядом, ему наверняка не сносить головы, за свою дерзость. Попятились в страхе от хана нукеры, советники, нойоны. Они знали своего повелителя, знали то, что охваченный тихой яростью, он может ударить мечом любого, кто окажется рядом.
Хан успокоился так же быстро и неожиданно, как и впал в ярость.
Коломон улыбнулся.
– Почему ты смеешься, ромей? – спросил Берке.
– Услышав ваши проклятия, я вспомнил притчу, которую рассказывают на моей родине…
– Ну что ж, расскажи ее нам, – милостиво разрешил хан.
Ромей сощурил голубые глаза:
– Однажды козел, взобравшись на высокий обрыв, начал ругать волка. Не было таких слов, которых бы он не сказал ему. Но прошло время, и козел успокоился. Тогда заговорил волк: «Ты потому такой смелый козел, что я не могу добраться до тебя, но все еще может перемениться…»
Берке с трудом подавил снова вспыхнувшую в нем ярость.
– Пойди к ромею, – сказал он жестко одному из нукеров, – и отруби ему голову…
И вдруг хан увидел, как побелело лицо мастера и в глазах вспыхнул страх.
Берке рассмеялся:
– Готов ли ты к смерти, ромей?
– Я готов к ней с того дня, хан, как попал в плен. Смерть – избавление от мучений, которые выпали на мою долю… Но кто достроит твою мечеть?
Берке задумался. К нему наклонился Саук:
