ГЛАВА XXXIII
Лондонская извозчичья лошадь
Имя моего нового хозяина было Джеремия Баркер, но поскольку все звали его просто Джерри, я тоже буду его так называть. Полли, его жена, могла бы составить счастье любого мужчины: пухленькая, опрятная, цветущая маленькая женщина с гладкими черными волосами, карими глазами и улыбчивым аккуратным ротиком. Мальчику было лет двенадцать — высокий, открытый, доброжелательный паренек; а маленькая Дороти (они ее звали Долли) была копией своей матери, только восьми лет от роду. Было очень приятно видеть, как все они любят друг друга. Ни до, ни после того я не встречал такой счастливой и веселой семьи. У Джерри была собственная пролетка и две лошади; и правил, и ухаживал за ними он сам. Вторая его лошадь звалась Капитаном — это был высокий, белый, довольно широкий в кости конь. Когда мы познакомились, Капитан был уже в возрасте, но в молодости, видно, смотрелся великолепно, впрочем, он сохранил горделивую посадку головы и манеру выгибать шею; он был до кончиков ушей породистым, хорошо воспитанным, благородным старым конем. Я слышал, что в юности он участвовал в Крымской кампании — принадлежал кавалерийскому офицеру и обычно шел впереди эскадрона. Потом я расскажу об этом подробнее.
На следующий день, когда меня вымыли и вычистили, Полли и Долли явились на конный двор поближе познакомиться и подружиться со мной. Хэрри, с раннего утра помогавший отцу, выразил свое мнение обо мне коротко: «Классный парень!» Полли принесла мне кусочек яблока, а Долли — краюшку хлеба, и они восхищались мною так, словно я был прежним Черным Красавчиком. Какое наслаждение снова чувствовать себя обласканным и слышать нежный голос, обращенный к тебе, — я изо всех сил старался тоже показать им свое дружелюбие. Полли нашла, что я очень красив и отлично смотрелся бы в упряжке, если бы не мои ободранные колени.
— Конечно, мы никогда не узнаем, кто в этом виноват, — сказал Джерри, — но пока я этого не знаю, я буду считать, что не он, потому что не ездил еще на лошади с более твердым и осторожным шагом. Мы назовем его Джек в честь нашего старого коня. Не возражаешь, Полли?
— Давай, — ответила она, — я тоже не хочу, чтобы доброе имя исчезло.
Капитан все утро ходил в упряжке. Хэрри, вернувшись из школы, пришел накормить и напоить меня, и после обеда настала моя очередь. Джерри так старался, чтобы хомут и уздечка не причиняли мне неудобств, что я вспомнил Джона Мэн ли. Когда шлея была ослаблена на одну или две дырочки, я почувствовал себя и вовсе прекрасно. Не было ни подбрюшника, ни подгубника — ничего, кроме обычной круговой уздечки. Какое блаженство!
