), не проклинай, Самсон, привыкла я к шуму его!..
Самсон. Нет, нет, мать. Пусть шумит, пока ты жива. И не для нее и не для них, а для ног усталых твоих прощу я Израиль, помилую и пощажу! Пусть живет и стонет под ярмом бессилия, как волчица в капкане!
Мариам. Не гневайся, если помиловал. А ты вернешься со мною?
Самсон. Нет. Не спрашивай, мать, о том, о чем может знать только ночь. Мне нет пути назад, и не моли меня вернуться, дай покой усталому, – долог ли отдых его? Благослови меня, мать, и иди с миром, не тронут тебя звери, и услышишь ты шум ручья, к которому привыкла. Нет ли нужды у тебя? Я дам тебе золота…
Мариам. На что мне золото, – нет, не надо. (Плачет.) И как же я могу тебя благословить, если ты отступился, и мне поведено проклясть тебя!
Слепая. Прокляни его, Мариам! Прокляни, ты – мать. Вспомни, что приказал тебе народ и старейшины!
Самсон (поднимаясь с колен). Кто может приказывать и повелевать, кроме бога?
Мариам плачет, дрожа; сходит с трона.
Слепая. Прокляни его, Мариам! Так повелел бог Израиля, которому ты обещалась и клялась!
Самсон (с ужасом). Ты обещалась, мать, мать!
Мариам. Обещалась, Самсон, но я не могу проклясть тебя.
Слепая. Прокляни, Мариам! Призови черных воронов на голову его, пусть клюют вечно его лживое сердце, очи слепые! Или менее ужасны мои шрамы и рубцы, или менее любила я свет? Прокляни, иначе сама погибнешь!
Мариам (умоляет в страхе). Ох, не кричи и не зови Маноя! Я… я…
Слепая. Что скажешь богу? Что ответишь Маною, когда пойдешь к нему? Ты скоро умрешь. Прокляни!
Самсон. Молчи, ехидна!
Мариам. Ох, не кричи и не зови Маноя. Я… я… (Нерешительно поднимает руки для проклятия, дрожит.)
Самсон. Мать!
Мариам (поднимает руки выше и дрожа все сильнее). Самсон! Будь… Будь… Нет!
Падает и остается недвижима. Самсон в ужасе ищет ее руками, нащупывает лицо. Слепая с криком, натыкаясь, выбегает.
Самсон. Мать, мать! Скажи!.. Я вернусь… мать!
Молчание.
(Встает и говорит громко, потрясая руками.) Теснит меня бог! Трясет у корня, как древо плодоносное! Куда бегу от тебя?
Занавес
