Чтобы отметить возвращение блудного сына, слуги зажгли огни вдоль всей подъездной дорожки. Вишрама приветствуют барабанщики мерной дробью своих барабанов. Они сопровождают автомобиль до самого дома. И вот он сам — дом, большой, горделивый, сказочно белый в потоках яркого света. Вишрам чувствует, как на глаза наворачиваются слезы. Когда он жил под крышей этого особняка, ему всегда было стыдно за то, что он принадлежит к обитателям дворцов. Вишрам всякий раз непроизвольно сгибался под тяжестью его колонн, фронтонов, широких портиков среди густых зарослей жимолости и гибискуса. Он ненавидел его отвратительный белый цвет, интерьеры — полированный мрамор и старинная причудливая непристойная резьба по дереву, потолки, расписанные в непальском стиле... Купеческое семейство построило этот дом еще во времена британского владычества — в стиле, который должен был постоянно напоминать им о родине. Они назвали его Шанкер-Махал.
И вот теперь, когда Вишрам выходит из машины, его прежний юношеский максимализм, подростковое бунтарство и смущение из-за принадлежности к привилегированному классу куда-то уходят, а дом окружает его давними, но памятными до сих пор ароматами застоявшейся пыли, деревьев ним* [Разновидность красного дерева], мускусным благоуханием рододендронов и едва уловимым зловонием канализации, никогда здесь по-настоящему не работавшей.
Они ожидают его на ступеньках лестницы. На самой нижней стоит старик Шастри. По бокам вся домашняя прислуга в два ряда: женщины слева, мужчины — справа. Рам Дас, почтенный старый садовник, все еще среди них: возраст его уже совершенно непредставим, но он по-прежнему — и Вишрам нисколько в этом не сомневается — ведет жестокую войну с вездесущими обезьянами.
Где-то посередине лестницы стоят его братья. Старший, Рамеш, кажется более высоким и худым, чем обычно, словно его по-настоящему затягивает межзвездное пространство, изучением которого он занимается. И рядом с ним, как и прежде, ни одной сколько-нибудь значительной женщины. Даже в Глазго до Вишрама доходили слухи о поездках Рамеша на уик-энд в Бангкок... А рядом его идеальный брат — Говинд. Идеальный костюм, идеальная жена, идеальные дети-близнецы Руну и Сатиш. От взгляда Вишрама не ускользает и жирок, который начинает набирать братец. Звезда Ди-Ди, бывшая ведущая утренней телепрограммы и завидная невеста, стоит рядом с Говиндом. А рядом с ней расположилась айя с последним отпрыском династии на руках. С девочкой. Почти чудо для 2047 года. Вишрам гукает и воркует над крошкой Прийей, но, присмотревшись к ней, начинает думать, что она из касты брахманов. Об этом говорит сама ее физиология, на уровне феромонов, какой-то явный сдвиг в биохимии тела.
