— Бедная Адела.
— Бедняжка с утра сидит в конторе при электрическом свете.
— Придется мне уйти, не повидавшись с Аделой.
— Ты не знала, что она допоздна работает?
— Сейчас Аделе не помешал бы диплом, чтобы не работать секретаршей.
— У одной уже есть диплом, да он ей теперь ни к чему.
— Как там дела у мужа Миты?
— Продал дом и на это купил бычков. Мама хочет, чтобы я вышила Мите покрывало, но я, наверное, не смогу. Пошлю ей в Вальехос трафареты, она сама сделает. У нее ведь две служанки. Ты ничего не говори, но папа пошел резать цыпленка, отнесешь твоему папе — пусть порадуется.
— По-моему, это несправедливо, что она вышла там замуж, вместо того чтобы помогать матери, ведь ее учеба стоила немалых жертв.
— У Аделы новые очки — из настоящей черепахи.
— Вы извините, что я не помогаю резать цыпленка, на меня это так действует, но папа будет вам от всей души благодарен.
— Мита тоже не хотела смотреть, как я режу цыпленка, а потом съедала подчистую.
— Больше всех визжала эта подружка Миты по факультету, дочка профессора.
— София Кабалус?
— Она замуж не вышла?
— Мита в Вальехосе, поди, скучает по здешней жизни.
— София Кабалус ни разу и не зашла сюда после отъезда Миты. Я уж ее сколько месяцев не вижу.
— Мне на работе рассказали, что ее отец совсем из ума выжил, без конца занятия пропускает. И они только и делают, что читают. Вы Софию не видите потому, что она безвылазно сидит дома и читает.
— Подожди, пока Адела придет.
— Хочется на ее новые очки поглядеть.
— Они ей стоили почти полмесяца работы.
— Те дни, что она ходила без очков, у нее голова раскалывалась.
— Бабушка, а зачем Виолета глаза черным мажет?
— Она уже заводит шашни со своим новым начальником.
— Вот обрадуется ее отец цыпленочку. Они, наверное, и не помнят, когда последний раз курятину ели.
— Неудобно ей говорить, но молчать еще хуже — этот мужчина вконец ей голову заморочит.
— Бедная ее мать, встала бы она из могилы.
— Виолета заметила, что мы ее отцу больше не носим туфли.
— Я всякий раз, как шла забрать туфли, возвращалась ни с чем. Нельзя же так: обещает ко вторнику, а во вторник они не готовы, даже если надо только набойку набить. Так он растерял всех клиентов, потому что не о том думал.
— Они больше не репетируют по вечерам в итальянском клубе, бесполезно, опера ведь дело сложное, если нет настоящих голосов, то получается курам на смех.
— Сегодня один его угощает, завтра другой. Твой отец сам иногда ему рюмочку подносит, он не рассказывает, но я в этом уверена.
