– Мы надеемся, – ответил он на ее невысказанный вопрос. – Утро принесет нам… облегчение. Спасибо, Роза.
– Доктор Лайем? – Снова пауза. – Помолитесь за нее. Помощь Господа нам сейчас нужнее, чем капельницы и лекарства. Молитесь.
– Я не перестаю делать это ни на мгновение, Роза. Лайем повесил трубку и направился в спальню. Он призвал на помощь всю свою волю, чтобы просто переступить порог. Это была их комната, святилище их семьи, которое Микаэла когда-то разрисовала собственноручно; теперь яркие изображения луны, солнца и звезд густым узором покрывали яично-желтые стены спальни, посреди которой под шифоновым балдахином стояла широкая кровать. Микаэла любила их комнату, и он каждую ночь забирался под балдахин, благодаря Бога за то, что она хочет его здесь. Его – обычного мужчину, единственное выдающееся качество которого заключалось в том, что он очень сильно любит ее.
Роза Елена Луна подошла к маленькому алтарю в углу гостиной и зажгла ритуальные свечи. Над хрустальными подсвечниками затрепетали узкие язычки пламени.
Она встала на колени на покрытом линолеумом полу и сплела пальцы для молитвы. Она обратила взор к статуэтке Девы Марии, но ее первая мольба была адресована Спасителю.
Однако знакомые слова не облегчали душевной боли. Слезы дрожали у нее на ресницах и не падали на щеки. Она с детства усвоила, что слезы – это всего лишь капли жидкости, которые не могут помочь в беде.
Роза ухватилась за резную ножку столика и с трудом поднялась. После ночи, проведенной за рулем, колени у нее хрустели, как поп-корн.
Впервые за много лет она испытала острое желание позвонить Уильяму Браунлоу, поэтому долго не сводила взгляда с телефонной трубки.
Впрочем, от него будет мало проку. Они не виделись несколько лет. Санвиль – маленький город, но даже в его пределах они перемещались по разным орбитам. Он владел скромным яблочным садом – его нельзя было назвать человеком богатым или влиятельным, – но для Розы он с тем же успехом мог занимать положение Кеннеди. И хотя Микаэла была его дочерью, он никогда не был ей отцом. У него всегда была другая, благополучная семья. В ее постели он провел пятнадцать лет, но у Розы всегда сохранялось ощущение, что она отнимает его у семьи и законнорожденных детей.
С какой стати он станет заниматься спасением Микаэлы?
Роза осталась одна в темной гостиной. Серебристый лунный свет проникал сквозь щели в шторах, отбрасывая блики на диван, деревянные кресла и стол, религиозные полотна на стенах. Микаэла и Лайем постоянно уговаривали Розу уехать отсюда или взять деньги на ремонт дома, но она неизменно отказывалась. Она боялась, что если уедет, то забудет об ошибках своей молодости, о которых Господь велел ей помнить всегда.
