Когда в темницу вошли люди, узник всхлипнул и заслонил глаза от света; толстые цепи, которыми он был прикован к стене, задребезжали, когда он пошевелился. Несмотря на ужас его преступлений, Каспар не мог не почувствовать, острой жалости к человеку, которого содержат в таких жестоких условиях.
– Кажетан, – окликнул Пашенко. – Посол фон Велтен здесь.
Саша вскинул голову и попытался встать, но тюремщик шагнул вперед, и дубинка его врезалась в бедро пленника. Кажетан хрюкнул от боли и рухнул бесформенной стонущей грудой, по ноге его побежали ручейки крови.
– Посол… – просипел он хриплым и надломленным голосом. – Это все ради нее…
– Я здесь, Саша, – сказал Каспар. – Что ты хотел мне сказать?
Грудь Кажетана тяжело поднялась, словно каждый вдох стоил ему немалых усилий, и он выдавил:
– Крысы. Они повсюду. Даже когда думаешь, что один, они тут, я их вижу. Они следят за мной для нее. Однажды они уже пытались убить меня, но теперь просто радуются, видя, как я страдаю.
– Крысы, Саша? Я не понимаю.
– Грязные крысы! Я вижу их, я их чувствую! – взвыл Кажетан, и Каспар испугался, что разум, в конце концов, полностью отказал пленнику. – Повсюду в городе я слышу топоток их маленьких ножек, когда они сговариваются с ней.
– С кем, Саша? Не понимаю.
Каспар шагнул ближе к Кажетану.
– Посол,– предостерег Бремен,– осторожнее.
Каспар кивнул и вслушался в бормотание Кажетана.
– Кланы Владыки Вредителей здесь. Зло во мне чует их, мы братья по порче. Я уже говорил, что запятнан Хаосом, и они тоже, но они счастливы этому. Я чую их своей кровью, слышу их писклявые голоса в своей голове. Они несут сюда болезни и смерть, но им не взять меня! Им не взять меня!
– Саша, помедленнее, в твоих словах нет смысла.
Каспар протянул руку, чтобы дотронуться до плеча Кажетана.
Со скоростью, невероятной для жалкого состояния бойца, рука Саши метнулась вперед и стиснула запястье посла.
– Их болезни не тронут меня, потому что я, как они, создание Хаоса! Ты не понимаешь?
Кажетан отпустил его, и Каспар отшатнулся, налетев на надсмотрщика, который, напротив, подался вперед и ткнул шипастым кулаком в лицо Кажетана. Кровь брызнула из носа бывшего бойца, и он взвыл, дико, по-звериному, но все же метнулся к тюремщику, стремясь задушить мучителя.
Однако сила Саши была уже не той, что прежде, да и тюремщик привык иметь дело с бешеными узниками. Кулак в перчатке врезался в солнечное сплетение Кажетана, швырнув человека на колени, но боец отказывался сдаваться. Грудь его судорожно вздымалась.
