– Ну вот, ты опять за свое, – упрекнула девочку бабушка. – Говорю тебе, ей все лучше и лучше.
– Надеюсь, – с чувством ответила Сисси, хотя в голосе ее слышалась нотка недоверия. – А еще пластические операции будут? Папа говорил, она перенесла уже чуть ли не десяток.
– Ровно столько, сколько нужно. И давай поговорим о чем-нибудь другом.
– Почему? Думаешь, она нас слышит?
– Не знаю.
Наступило молчание. Марла почувствовала, как кто-то подходит ближе, склоняется над кроватью. Лицо ее овеяло чье-то теплое дыхание. Кто-то рассматривал ее, словно бактерию под микроскопом. Она напрягла всю силу воли, чтобы шевельнуть хоть пальцем, дать понять, что все слышит и осознает.
– Да ни фига она не слышит!
– Ничего, Сисси, – поправила Юджиния. – Она не слышит ничего.
– Ладно, ладно. Извини.
Марла словно увидела, как девочка упрямо вздергивает подбородок.
– Помни одно: твоей матери посчастливилось выжить в страшной автокатастрофе, – заговорила Юджиния. – Конечно, выглядеть она теперь будет по-другому. Но вот увидишь: в один прекрасный день с нее снимут все эти трубки и скобки – и она будет как новенькая!
– А ходить сможет?
У Марлы замерло сердце.
– Разумеется, сможет. Ведь ноги у нее не повреждены. Говорю тебе, все будет хорошо.
– Почему же она никак не приходит в себя?
– Потому что перенесла тяжелый шок, и ее организму нужен покой.
Сисси фыркнула, словно не верила ни одному слову бабушки.
– Ладно, мне плевать. Все равно я ей никогда не нравилась!
– Не говори глупостей, – нервно рассмеялась Юджиния. – Конечно, нравилась – как же иначе! Она тебя любит!
– Тогда почему она так хотела второго ребенка? Мальчика? Значит, меня им мало... а, ладно, забудь, – пробормотала девочка, отходя от кровати.
– Разумеется, забуду. О такой чепухе и помнить не стоит, – словно сквозь сжатые губы, проговорила Юджиния.
Вместо ответа послышался долгий вздох, красноречиво показывающий, что думает девочка обо всех взрослых вообще и о бабушке в особенности.
– Не понимаю, почему я родилась в семье Кейхилл. Я ведь совсем не такая, как вы.
«Как и я», – подумала Марла, хотя сердце ее рвалось к девочке. Неужели она была жестока и бессердечна с собственной дочерью?
– Очень стараешься быть не такой, как мы – это точно, – миролюбиво сказала Юджиния. – Но рано или поздно тебе придется взяться за ум. Среди Кейхиллов не было недоучек и невежд. Твой отец окончил Стэнфорд, а затем – высшую школу в Гарварде, твоя мать училась в Беркли, я – в Вассаре, а...
