Вдова Форда скривила губы:
— Тогда вы можете не брать меня в расчет. Я подписала брачный контракт, где говорилось, что если Форд разведется со мной или умрет, не важно по какой причине, но в первые три года брака, я остаюсь на бобах — или почти так. Он был гарантом моего благосостояния, детектив, и, как вы понимаете, в моих интересах было поддержание его здоровья.
Джон вопросительно посмотрел на Тори, она кивнула:
— Отец настаивал, чтобы все его жены подписывали подобный документ, и все было устроено так, что они могли претендовать на наследство только в том случае, если проживут в браке не менее десяти лет. — Она пожала плечами. — Ближе всего к этому была моя мать, но она умерла, когда мне не исполнилось и восьми лет.
Солнечные лучи, проникнув сквозь жалюзи, осветили ее глаза. Золотые искорки заиграли вокруг зрачков, и в нем проснулось желание сорвать с нее это платье, послав к черту все проблемы. Тем не менее он продолжил:
— То есть, как я догадываюсь, единственные наследники вы и ваш брат?
Виктория в ответ прищурилась, и он подумал, что солнце тут ни при чем. Но она без всякого раздумья проговорила:
— Да. И прежде чем вы спросите, сообщаю: я была в Лондоне, когда отца убили. А что касается моего брата, я уже говорила вам, что Джаред не мог сделать это.
Можно было запросто нанять исполнителей и из Лондона, и откуда-нибудь еще; кроме того, Джон всегда с подозрением относился к добропорядочности юнцов, с которыми ему не раз приходилось иметь дело. Он знал это, как никто другой, еще до того как взялся за расследование. Его считали одним из лучших специалистов по розыску пропавших подростков, но он был всего лишь следователь, и его прошлые отношения с Тори скорее мешали ему, нежели шли на пользу.
Но, черт побери, он всегда говорил, что именно в сомнениях рождается истина. Кроме того, он в самом деле не верил, что она ради денег могла заказать отца. Нет, женщина, с которой он встретился сегодня днем, скорее могла заморозить мужчину до смерти.
Видя, что Ди-Ди наблюдает за ними двумя, словно это был импровизированный театр, он остановил свой взгляд на ней.
— Вы позволите, миссис Гамильтон? Я взимаю со своей клиентки почасовую оплату и потому попросил бы оставить нас, чтобы я мог приступить к делу.
— О, разумеется, — пробормотала Ди-Ди и, развернувшись на своих острых, как стилет, шпильках, вышла из комнаты с тем же победоносным видом, как и появилась.
Как только дверь плавно затворилась за ней, Джон повернулся к Виктории:
