Все горят в аду | страница 9



Дорожка к парадной двери особняка. Сколько вообще нужно особняку дверей? И как они называются? Западная? Восточная? Вход для посетителей? Гостиная под открытым небом?

Какой бы ни была дверь, как бы она ни называлась, Белый Подонок вылез из "гремлина", открыл ее и вошел в дом. Парису ни слова, просто вылез, а потом вошел.

Дверь осталась открытой.

Узкая щелка. Намек. Открытая, манящая щелка. Легкий флирт – как улыбка или взгляд проходящей мимо женщины. Немое предложение любопытному, ожидающему, что над ним учинят.

Итак, у Париса был выбор. Он мог развернуть "гремлин", уехать прочь и больше ничего не узнать о происшедшем в тот вечер, кроме того, что он знал и так: подвез пьяного голливудского бомжа, который больше похож на пьяного бомжа с Бэл-Эйр, который вообще не бомж. Парис мог развернуться, уехать, оставив все как есть – мало ли безумных историй происходит в Лос-Анджелесе?

Или...

Дверь была по-прежнему открыта. Флирт продолжался.

Парис повернул ключ. Мотор "гремлина" чуть-чуть погудел, потом зашипел и вырубился. Парис вошел в дом вслед за Белым Подонком.

* * *

Внутри. Разумеется, просторно, и множество стилей, и украшения, знакомые Парису разве что по историческим фильмам, которые он смотрел в пору двухнедельной службы в видеопрокате. Африканские безделушки, что-то индийское и какая-то еще дребедень которую он вроде бы видел в фильме Куросавы. Все вперемешку. Все стили перепутались, образуя нечто совершенно необычайное. Это было... Что это было? Мозаичный узор вселенной. Гобелен в частном пользовании. Музей для одного посетителя. Как в "Гражданине Кейне"[3], вспомнил Парис. У этого Кейна был личный музей. Вообще этот Кейн был одинокий, жалкий недотепа.

Парис бродил туда-сюда, ища Белого Подонка. Из комнаты в комнату, из комнаты в комнату. Комната, набитая книгами. Комната с бильярдным столом. Наконец в комнате с большим кожаным диваном и баром – только диван и бар, больше ничего – Парис обнаружил Белого Подонка.

Без преамбул:

– Выпить хочешь?

– Да. Конечно.

Белый Подонок выгреб из бара две бутылки "Дьюарз" – Парису и себе. Он выгреб их так, как будто это были две бутылки пива.

Парис открутил крышку и хлебнул "Дьюарз".

Белый Подонок сделал хороший большой глоток. Для него это и было пиво.

Парис:

– Ты удивился, что я не знаю, кто ты такой, а должен знать.

– Да, должен.

– И кто ты такой?

Белый Подонок еще раз изумленно посмотрел на Париса. Он посмотрел на него чуть ли не с благодарностью, как будто ощущение анонимности было приятно и неожиданно – как первый поцелуй.