Он обжигал ее горячими поцелуями, и Делия сначала робко, а потом с все большей страстью отвечала.
Фрэнк, не отрываясь от ее губ, освободил Делию от единственного оставшегося на ней предмета туалета, и последняя преграда между жаждущими любви телами рухнула.
– Фрэнк! – вскрикнула Делия и тут же услышала низкий, чувственный смех.
– Я здесь, прелесть моя, – сказал он с почти свирепым удовлетворением. – Я помню этот вскрик, я помню, Делия. А теперь, моя маленькая дикарка, – хрипло прошептал Фрэнк, – скажи мне.
– Я тебя хочу, – выдохнула Делия слова, которые он всегда требовал, и услышала довольный вздох. Так Фрэнк выражал ликование ее полным подчинением.
Весь мир разлетелся на яркие цветные куски, сверкающие в бархатной темноте. Фрэнк увлек ее в другое измерение, туда, где она так давно не была, и Делия балансировала на грани сознания, тонула в наслаждении, и только крепкие руки Фрэнка удерживали ее, готовую воспарить.
– Шш, – прошептал он еле слышно, нежно гладя ее волосы. – Все хорошо. Я с тобой. Шш.
Постепенно фантазии сами собой развеялись, и Делия, огорченная расставанием со сказкой, всхлипнула. Фрэнк еще крепче прижал ее к себе.
– Шш, – тихо повторил он. – Ты ведь совсем не изменилась, правда? Ты всегда была слишком чувствительной, дорогая. Трудно удержать тебя на земле. Как ты думаешь, что бы случилось, если бы я тебя отпустил? Куда бы завело тебя твое жаждущее тело? Но я никогда не решался рискнуть и выяснить это.
Они все еще лежали, обнявшись, но Делию охватила глубокая печаль. Что она натворила? Как могла позволить такому случиться? Фрэнк любит ее сейчас не больше, чем когда-то. То есть совсем не любит. Он хотел ее, вот и все.
Она сама себя предала. Поступилась своими принципами, потеряла лицо. А ведь еще утром намеревалась держаться с прохладцей, думала о будущем, собиралась начать новую жизнь. Но стоило Фрэнку прикоснуться, и она сдалась.
Делия осторожно разомкнула его руки и потянулась к одежде.
– Хочешь принять вместе со мной душ? – невинно спросил Фрэнк, и она замерла, уловив чувственный подтекст.
– Прекрати! – выпалила она, злясь на себя.
– Мы же всегда так делали, – напомнил он, водя пальцем вдоль ее позвоночника. – Ты часто лжешь, Делия. Как и твой отец. Наверное, это у вас в крови.
– Я никогда!.. – обернулась к нему в гневе Делия. Зеленые глаза метали молнии.
– Лгала, лгала, – перебил он спокойно. – Бедняга Уиллис! Зря я на него набросился. Ни он, ни кто другой не касался тебя эти четыре года.
