– Ну, это уж не мое дело.
– Да мне нужно, папа, пятьсот рублей.
– Помилуй, Миша! давно ли ты взял пятьсот рублей?
– Ведь я говорил вам, что я пожертвовал их на человеколюбивое заведение… Нельзя же мне было… ведь я член.
– Да! ну! черт знает, братец, накладно!… На что ж тебе еще столько денег?
– Мне непременно надо купить библиотеку: мне стыдно будет перед литераторами, что у меня нет ни одной книги.
– Что, брат, говорил я тебе: береги, Миша, свои книги, – пригодятся.
– Да что ж мне в учебных книгах! Мне по крайней мере необходимо иметь сочинения литераторов, которые у меня будут.
– Ты совсем обобрал меня!
– Что ж делать, папа.
– То-то, что делать!… На!
– Удивительный мальчишка! – сказал Памфил Федосеевич про себя, смотря вслед сыну, который, оправив перед зеркалом полосы, платок на шее и булавочку на манишке, вышел вон. – Удивительный мальчишка!… Скажи, пожалуйста, только что из яйца вылупился, а с какими людьми уж свел знакомство!…
– Степанида Ильинишна!… Эй! кто тут!… провалились! Варька! Иван!
– Что ты, батюшка, раскричался! опять нога, что ли?
– Какая нога! что за нога! совсем не нога, а Миша. Ей-богу, это удивительный мальчишка!
– Что он тебе сделал? что не по-твоему?
– Не по-моему; разумеется, что не по-моему!
– Так и надо кричать?
– Да кто кричит? помилуй!
– Да ты! посмотри, из себя вышел!
– Ах ты, господи, слова не даст сказать!
– Да говори, кто тебе мешает!
– Я хотел сказать тебе, что это удивительная вещь; представь себе! что еще он – мальчик, молоко на губах не обсохло… Куда ж ты?
– Да что мне слушать брань…
– Откуда брань? Кто тебе сказал, что брань? дай окончить-то!
– Ну?
– Я хотел сказать, что, что еще он? мальчик, а ведет знакомство с какими людьми!
– Ну, что ж? молод и знакомится с молодежью; а тебе не по сердцу?
– Ну, кто говорит что не по сердцу? ты не дашь выговорить! Какая молодежь!… вельможи, матушка! вельможи к нему назвались на вечер!
– Полно, пожалуйста, вздор молоть! с какой стати назовутся к Мише вельможи?
– Я тебе говорю! из студентов-то он в сочинители хватил! Вот и назвалась вся братья сочинителей к нему на вечер; да какие люди-то – все известные!… в каких чинах! А? каков Миша-то? а? Степанида Ильинишна!
– Что ж, слава богу, недаром мои заботы были об нем.
– Ты! все ты! а уж я ничего!
– Хорош бы он был хомяк, если б пошел в тебя! Не сам ли ты говорил ему: не водись с людьми, которые тебе не по плечу.
– Да! в старину это было так, а теперь – другое дело. В старину кошки мышей ели, а теперь не едят – вишь, подай молочка да говядинки.
