Пока мы спускались, в лифт вошло несколько человек. Некоторые из них вышли на более верхних уровнях. Я заметил, что в подводной гавани было мало людей. В это мирное время военный флот занимался лишь борьбой с пиратами — и еще, возможно, поиском черной манты.
— Почему ваше судно называется «Пэкла»? — спросил я лейтенанта, когда лифт без остановки миновал одиннадцатый уровень. — Я раньше никогда не слышал такого слова.
— Наш адмирал назвал корабль в честь сказочной красавицы — супруги какого-то древнего императора. Хотя я подозреваю, что так зовут собаку или кошку его любовницы.
Иерий усмехнулся, но шрам, косо рассекавший его губы, придал улыбке зловещий оттенок. Платформа остановилась. Я поблагодарил лифтера и вышел вслед за лейтенантом в небольшой зал с прозрачными стенами. Через них были видны темные контуры мант и морские глубины, освещенные лучами прожекторов. Пройдя через дверь, мы зашагали по причалу к «Пэкле», которая покоилась на доковых подвесках за прозрачной перегородкой воздушного шлюза. Она представляла собой стандартную боевую манту класса «Драгоценный камень». На темно-синем корпусе пунктиром белых огней сияли иллюминаторы. Чуть ниже и справа от меня находилось левое крыло корабля. Его изогнутая поверхность постепенно открывалась по мере нашего приближения к судну.
По мнению дизайнеров и, возможно, большинства людей — моему в том числе, — лучшими кораблями на свете были манты. Подобно своим тезкам — жалящим скатам, — они грациозно передвигались под водой, степенно покачивая крыльями. Скорость, с которой они пересекали бездонный океан, доходила до пятнадцати сотен миль в день. Жаль, что они могли погружаться лишь на семь-восемь миль. С учетом того, что глубина мирового океана Аквасильвы в среднем составляла одиннадцать тысяч миль, это было крохотным расстоянием. Даже самое глубоководное погружение, проведенное пятьдесят лет назад океанографическим исследовательским аппаратом, не одолело десятимильного предела.
В конце причала, у входа в шлюз, нас поджидал другой офицер.
— Наконец-то, Иерий, — проворчал он грубым голосом. — Капитан Хелсарн уже свирепеет. Ему не терпится отдать швартовы.
— До назначенного срока еще полчаса, — ответил Иерий, провожая нас к люку.
— Старик напуган до смерти. О, Рантас! У нас на борту настоящий маг!
— А кто его пропустил?
— Нам приказали, вот мы и взяли его на борт!
Пройдя через шлюз манты, мы оказались на лестнице, которая связывала все палубы судна — от грузового трюма, находившегося на нижнем уровне, и до рубки наблюдения двумя палубами выше нас.
