Почувствовав ласку теплой ночи, Лизандер радостно и искренне вздохнул.
– Такое блаженство – выйти на свежий воздух и согреться. Я боюсь, что вы озябли.
И он заботливо подвел ее к огню.
– Бедные маленькие зверюшки, – Марта печально посмотрела на поросят, затем подошла к нему ближе.
– У вас загар не как у человека, только что прибывшего из Англии.
– Это подделка, – признался Лизандер, приподнимая каштановые волосы, нависшие на лоб. – Видите полоску у линии волос, а теперь посмотрите на мои оранжевые брови. Я позаимствовал эту гадость у моей подружки Долли. Она манекенщица и всегда раскрашивает себя в самые необычные цвета. Я хотел кое-кого припугнуть, заставив подумать, что получил загар, всю зиму играя в Аргентине. Но когда я прошлой ночью наносил это, был мертвецки пьян.
«Она так мила, когда улыбается, – подумал он. – К черту предостережения Сэба и Домми».
– А у вас день рождения сегодня? – спросила она.
– Нет, – Лизандер взглянул вниз на значок, – но он обеспечивает мне выпивку на халяву.
Он широко раскрыл свои голубовато-зеленые глаза и вдруг разразился таким заразительным смехом, что люди, стоящие в дверях и сидящие на окнах, и даже невозмутимый мальчишка-мексиканец – все улыбнулись.
– Но когда же ваш день рождения? – поинтересовалась Марта.
– 25 февраля мне будет двадцать три.
– Тогда вы Рыба. Лизандер кивнул:
– Дружелюбная, внимательная, заботливая, легкая на подъем, но, встань мне кто поперек дороги, вы увидите, каким жестким я могу быть. Кто это произносит классически научно, так это мой отец: «Ры-ы-ба».
– А чем занимается ваш папа?
– Он директор школы. Собирался стать великим педагогом, но тратил слишком много времени, учреждая фонды и восхищая матерей.
– А ваша мать восхищалась вашим отцом?
На секунду волна сильной боли залила солнечное, прекрасное и невинное лицо юноши. Закрыв глаза, он сделал два глубоких вдоха, пытаясь вытерпеть жуткую пытку и не закричать.
– Она умерла недавно, – пробормотал он, – в прошлом октябре.
– Боже мой!
Марта положила руку ему на плечо, ставшее словно железным от напряжения.
– Что же произошло?
– Она упала на дорогу. Лошадь понесла. Ее голова ничем не была защищена.
Кипящий жир с вертела, которым орудовал мексиканец, брызнул на пылающие угли, которые полыхнули, выбросив вверх язык огня и осветив дьявольским светом лицо Лизандера.
– Бедный малыш, – произнесла Марта. – Вы были очень близки?
Лизандер кивнул:
– Она была мне как сестра. Ее любили все мои друзья.
