Минут через десять Аким и Зуб распрощались. "Авторитет" подошел к столу и небрежно бросил на полированную крышку тонкую коробочку с лазерным диском.
– Держи, Валерьевич... Пацаны говорят, вроде то, что надо... При покойном мусорке была...
Мезенцев жадно схватил коробочку, трясущимися от волнения руками начал доставать из нее диск.
Зуб, на лице которого блуждала слегка презрительная гримаса, некоторое время наблюдал за тем, как Мезенцев включает компьютер и заправляет диск в "сидюк", потом негромко спросил:
– Валерьевич, а тебе не интересно, во что это нам стало?
– Пришлось заплатить? – на секунду отвлекся спикер. – Не вопрос! Что у нас, денег нет, что ли?! Рассчитаемся!
– Тут не деньги... Деньги – это мусор.
– Так в чем тогда дело? – Мезенцев откровенно недоумевал.
– Шестерых пришлось валить... Среди них – баба и ребенок... Пацаненок...
– Ну и что? – Спикер непонимающе смотрел на Зубцова. – Или твои гаврики засветились?
Зуб, ошарашенный такой реакцией, отступил на пару шагов, покрутил шеей, вроде как воротник рубашки вдруг стал ему тесен. Глаза его потемнели и сузились, превращаясь в щелочки.
– Слышь, Валерьевич... – сейчас он не говорил – шипел. – А ведь ты людоед, в натуре! Тебе ведь жизнь людская – тьфу! Плюнуть и растереть!
– Что-о?! – взвился Мезенцев. – Ты что себе позволяешь?! Забыл, кто ты есть такой?! Да я!..
– Я помню... – перебил его Зуб. – Я – честный жулик. Об этом все в городе знают. И я живу этой жизнью. Не прячусь, как ты, за должности, за чужие спины. Прихватили – отвечаю. А ты... С виду весь такой чистенький, благостный, а нутро... Сгнившее, как у последнего "тубика".
– Ну, знаешь!..
Спикер готов был продолжить скандал – "авторитет", по его мнению, уже перешагнул за рамки терпимости, – но тут дверь кабинета тихонечко приоткрылась и в проеме возникла аккуратно причесанная голова Зарубина:
– Можно, Андрей Валерьевич?
– Чего тебе надо?! – резко развернулся в сторону пресс-секретаря Мезенцев, однако сумел взять себя в руки. – Извини, Володя, сорвался... Всю ночь с Вячеславом Никитичем работали, думали, что по северному вопросу делать. Кстати, а сколько сейчас времени?
– Да уже десятый час... – ответил Зарубин.
– Ну надо же! – ужаснулся спикер. – Мне же к десяти в Думе нужно быть! А еще домой заехать, побриться, рубашку сменить... Надо срочно ехать!
– А это?.. – Зуб, уже забывший о недавней распре, кивнул на компьютер.
– До вечера подождет! – отмахнулся Мезенцев. – Главное, что она у нас!
