Прозрение | страница 15



В воздухе пахнет грозой

Весной 1940 года меня перевели на работу в политическое управление РККА. Отделение, которое я возглавил, спустя примерно полгода было реорганизовано в самостоятельный отдел. По счету он оказался седьмым, поэтому в обиходе его и стали называть седьмым отделом. А ведали мы теми же вопросами, которыми приходилось заниматься на Халхин-Голе и Карельском перешейке.

В стенах одного из московских особняков мне довелось трудиться 14 лет. Уже с первых дней я понял, что работать в Главном политическом управлении большая честь для коммуниста. Сам стиль его, подлинно партийное отношение к любому - большому или малому - вопросу, творческий подход к разработке актуальных проблем партийно-политической работы, чуткая и быстрая реакция на запросы командиров, политработников и партийных организаций - все это заставляло всегда быть в форме, до предела требовательным к себе, к уровню своих знаний, которые непрестанно надо было повышать, тем более что, как, наверное, мог убедиться читатель, политработа среди войск и населения противника была для политорганов во многом действительно делом новым, сравнительно мало изученным. И мы снова обратились к опыту гражданской войны, а также к опыту, приобретенному в процессе недавних боевых действий. Именно этим и занималось свыше полугода наше отделение, подготовившее целый ряд интересных материалов, вошедших в изданную в том же году книгу о партийно-политической работе{19}.

Разумеется, мы учитывали, что пропаганда - оружие обоюдоострое. Опыт прошлого свидетельствует, что любая воюющая сторона в той или иной мере пытается воздействовать морально на войска противника и население. У тех, кто занимался изучением опыта первой мировой войны, были, надо полагать, основания, чтобы утверждать: "Пропаганда являлась, несомненно, новым и могучим орудием ведения войны". Конечно, Германия потерпела поражение в результате сложного комплекса социально-экономических и военно-политических факторов. Но нельзя недооценивать и значения антигерманской пропаганды, которую широко развернули англичане. Не случайно английских летчиков, сбрасывавших листовки, а не бомбы, расстреливали, как только они в качестве военнопленных попадали в руки немецких властей. Дело в том, что эти листовки деморализующе действовали на германские войска, особенно на их союзников - австро-венгерскую армию. Дом Крю в Лондоне, откуда осуществлялось руководство пропагандой в неприятельских странах и армиях, немецкие историки назвали "министерством разрушения германской веры в себя".