– До тех пор, пока не докажу, что я Ланден. – Огонь в камине вспыхнул ярче, но Одри с трудом сдерживала нервный озноб. – Я не приехала бы сюда, если б не думала, что я твоя сестра.
– Единокровная сестра, – поправил Зак. – Давай будем точными. Будем придерживаться фактов. Значит, ты решила воспользоваться сходством с моей мачехой?
– Может, прежде чем судить, сначала посмотришь кассету?
– Ту самую волшебную кассету? – переспросил Зак с вызовом.
– Да, видеозапись, которая привела меня сюда.
Запись послужила поводом, но не являлась доказательством, по крайней мере, убедительным доказательством. Неожиданно она показалась Одри такой же несерьезной, как и мечты Виктора о том, что в один прекрасный день она станет богатой и знаменитой.
– Я нашла эту кассету после смерти отца. Он оставил ее мне.
– Не могу дождаться, – пробормотал Зак с сарказмом. – Но скоро мы начнем твое шоу.
Он поставил ее бокал с виски на край журнального столика со стеклянной крышкой, снова налил себе и встал у окна, наблюдая за каплями дождя, бегущими по стеклу.
Одри встала и спросила:
– Если ты не возражаешь, я хотела бы пройти в туалетную комнату.
– В туалетную комнату? – передразнил Зак. – Так это называют девушки на фермах в Монтане?
Одри несколько раз глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, затем посмотрела ему в глаза.
– Тебе все это очень нравится, правда? Зак осмотрел ее с ног до головы.
– Мне ничего не нравится.
– Но ты с удовольствием издеваешься надо мной, стараешься запугать.
– Ты сама ввязалась в это. Ищи «туалетную комнату» сама. Может быть, тебе удастся вспомнить.
Одри молча схватила сумку и выскочила из комнаты. Коридор казался незнакомым, но она пошла направо, повернула за угол и остановилась, увидев нечто, что можно было бы назвать музеем семьи Дэнверс. Фотографии, награды, трофеи расположились на застекленном стеллаже.
Большая фотография в центре заставила ее задержать дыхание: Уитт, Кэтрин и Ланден. Одри зачем-то потрогала стекло, палец оставил почти незаметный след на тонком слое пыли. Кэтрин, одетая в платье цвета красного вина с длинными рукавами и открытой шеей, в бриллиантовом колье, сидела в плетеном кресле, держа на коленях улыбавшуюся Ланден. Девочке на фотографии было около трех лет. Ее розовое бархатное платьице было украшено кружевным воротничком, густые черные волосы спадали длинными вьющимися прядями. Уитт стоял за креслом, одной рукой обнимая жену с видом собственника. Он тоже улыбался в камеру.
