Но решили строить одноместный.
Это был единственный случай, когда Ильюшин не смог победить. И все-таки штурмовик – не только конструкторский подвиг, но в нем проявилась и «пробивная» способность его создателя. Не каждый руководитель мог написать Сталину: я не согласен, не каждый мог сознательно пойти на конфликт со Сталиным. Когда надо, Ильюшин не боялся ничего. Если он считал, что прав, его ничто не могло остановить.
Сталин бросал телефонную трубку, а он ему снова звонил. Сталин ему говорил: «Что вы упорствуете? Принято решение – одноместный!» А он: «Я конструктор этого самолета, товарищ Сталин, и категорично отвечаю перед Родиной!»
Это «категорично отвечаю перед Родиной» было частым его выражением, и он говорил сотрудникам: «Мы не просто принимаем решение, а от этого решения зависят интересы государства».
Конечно, он рисковал. И когда писал Сталину: «Я не согласен с Вашим решением отстранить меня, как конструктора, от полетов...», и когда в разговоре с ним стоял на своем: «Я конструктор, и я так считаю...»
Вышел приказ: срочно запустить в серию штурмовик на Воронежском заводе, сдав чертежи до 20 декабря 1940 года.
«Сдали мы чертежи в одноместном варианте,– вспоминает М.И. Ефименко.– Стрелка вытащили из кабины. Туда дополнительный бензиновый бак поставили».
Заместителем главного конструктора по самолету Ильюшин назначил А.Я. Левина и сказал ему:
– Надо немедленно ехать в Воронеж. Есть решение – внедрять штурмовик.
– Сергей Владимирович, у вас есть Бугайский, тоже заместитель...
– Бугайский внедряет в Ленинграде. Я не хочу его оттуда забирать. Там на заводе такие прохиндеи, что должен сидеть человек, не отдираясь, и пока он там не выпустит самолет, я не заберу его оттуда. А тебе надо ехать в Воронеж.
– Какими правами я буду обладать? – спросил Левин.
– Очень просто, Толя. Все права, какие есть у меня, будут и у тебя.
– А я не знаю, какие у вас есть права.
– Ты не задавай вопросы, командуй, и все. Не подчиняются – заставляй. Вся конструкция будет на тебе. Хороший самолет пойдет – тебе лафа, не пойдет – с тебя и спросят.
– Когда ехать?
– Завтра.
– Завтра не могу.
– А когда можешь?
– Послезавтра.
– Ладно. Послезавтра устраивает.
– Сергей Владимирович, а если я приму решение, а вы с ним не согласны? Должен ли я у вас его утверждать?
– Ничего. Отсутствие решения хуже неправильно принятого решения. Решение принято – надо проводить.
– А если вы недовольны?
– Ну, недоволен, отменю твое решение.
