Так и вышло.
Выслушав доклад проштрафившегося практиканта, рубочный интерком раздраженно прорявкал голосом Клоздгейта:
— Что, так быстро? Очень подозрительная прыть! Сейчас приду, проверю — и упаси вас господь!..
Господь упас.
Собственно, ответственный уполномоченный всего-то и дал себе труда убедиться, что после заставки на мониторе вырисовывается нечто дальнейшее. Засим караван-командор Клоздгейт снизошли трепануть студента Чинарева по плечу, сообщив, что «вот такие бортпрограммисты нам и нужны», после чего развернулись к монитору спиной и думать забыли обо всех программах да программистах, сколько их ни есть в исследованной части Галактики.
Высокий гость изволил ужасно спешить. Он вызвал по интеркому кухонный блок и приказал своим громилам через десять секунд быть возле швартовочного шлюза; потом сообщил Извергу (тот как вошел, так и привалился к стенке близ люка), что неотложные дела лишают его, Клоздгейта, «удовольствия присутствовать на завтраке», но он тем не менее надеется завтра «в полной мере восполнить»…
Фразочка получалась не из коротких, и уполномоченный решил договорить ее в коридоре. Выходя вслед за ним, Изверов удостоил наконец взглядом все еще тянущегося по стойке «смирно» Чин-чина. Взгляд был краток, однако же сумел вместить многое. Жаль только, что среди этого многого студент Чинарев так и не выискал для себя ничего хорошего.
Завтрак проходил в тесном кругу и гробовом молчании. Практиканты сосредоточенно занимались содержимым тарелок, лишь изредка покалывая украдливыми короткими взглядами друг друга и Изверга.
Изверг был хмур, еду в себя заталкивал с мучительным отвращением, временами даже постанывать принимался… Впрочем, стоны эти и сведенные омерзением губы вряд ли являлись следствием вкусовых ощущений. Прославленный ветеран изводился переживаниями. Всяческими и разнообразными. И то, что он не считал нужным скрывать свои переживания от посторонних глаз, нравилось Чину меньше всего.
Особой приязни Чин к Изверову, конечно же, не питал (и неособой, кстати, тоже), но видеть его таким… Ну, отчитал тебя друг-начальник, который по сравнению с тобой — тьху, дерьмецо плюгавое, и сам, кстати, это превосходнейше об себе понимает… Ну, подложило тебе свинью с проклятым чинзано какое-то там ничтожество (правда, «ничтожество» — это смотря с чьей точки зрения)… Ну и хрен с ними со всеми! Ведь все еще исправимо; а когда все исправится, ты им должки с процентами отстегнешь, ежели не побрезгуешь. Сам так называемый студент Чинарев, доведись ему быть теперь на изверовском месте, рассуждал бы именно вышеизложенным образом. А этот железный герой космоса, когда-то сумевший натворить такого дребезгу из боевой эскадры флериан, что эти клювастые головорезы по сию пору чуть ли не молятся на него…
