Пару секунд Чинарев переваривал услышанное. Потом попытался спросить:
— А почему я не?.. То есть почему?..
— По кочану, — экс-космоволк упрямо цеплялся за свой архаичный имидж. — Да, половина из них — сверчок Лиги, а вторая половина, может быть, вообще… ладно, это не главное. Главное вот: несмотря на вышеизложенное, мне их жалко. Капсула-то — одно название что спасательная. Как-то мне слабо верится, что ЭТИ (кивок на дисплей) дадут спасалке уйти. Клали они на Харьковскую конвенцию, они по-любому будут кончать всех. Для гарантии. Да и свидетели им нужны, как роботу биде. Так что пускай себе ребята спят и не ведают.
Изверов замолк, резко шатнулся к дисплею. Чин только теперь удосужился осознать, что пользовательское кресло трансформировано в некое подобие полуложа. Сидеть в таком было не шибко удобно, зато при малейшем толчке пользователь помимо желания (а при необходимости и вопреки оному) откинулся бы в надежный амортизатор, не мешающий контролировать изображение и поддерживать с компом саунд-контакт.
Тем временем Изверг, почти воткнувшись носом в монитор, продолжал свою проповедь:
— А вот ты… Ты вроде как спасаешь человека, предотвратившего колоссальную гнусность на Центавре-6, помогаешь интерполовской программе защиты свидетелей… по сути, ты помогаешь правосудию… Только все это… «Чеканным шагом к светлой цели он шагал — во благо тех, кого дорогой затоптал» — это ведь тоже из молчановских сочинений? Вот и хлебай до конца то, что сам же заваривал. Понял? Хлебай! До конца!! Пока ложка о донце не заскребет!!!
Выискав в своих недоизбавившихся от дурмана мозгах единственный способ сбить накатывающее на господина линкор-капитана бешенство, Чин выпрямился, припечатал руки по швам и рявкнул оловянным голосом: «Слушаюсь! »
Линкор-капитан мгновенно обмяк; его яростное рычание выдохлось в негромкий полустон-полувсхлип:
— Именно теперь! Господи, это ж только подумать: именно теперь!
Чинарев не больно-то вслушивался. Пользуясь тем, что Изверг вроде как перестал обращать на него внимание, студент Чин подкрался поближе и попробовал разобраться в изображении на дисплее.
На дисплее было много звезд, много черноты, а еще — небольшой ярко-рубиновый эллипс, украшенный колонкой чисел. Числа смахивали на дистанцию и гелиоцентрические координаты, а эллипс — на целеуказатель. Но почему…
— Я же тебе уже объяснял: по кочану, — (проклятая текила! Чин и не заметил, что ляпнул свое «почему» вслух). — Вас вообще хоть чему-нибудь учат, студиоз?
