— Просто текила крепче! — Все-таки трудно это — говорить и одновременно скрипеть зубами. — Больше бутылки хрен бы удалось пронести, а по крепости бутылка «бланки» равна пяти литрам чинз…
— Да? — Гадкая Извергова ухмылка совершила невозможное: сделалась еще шире и гаже. — А как же быть с «почти наркотическим» пристрастием? Ведь не к алкоголю вообще — к одному конкретному напитку!
Виктор Борисович примолк, дожидаясь каких-либо возражений, но Чинарев угрюмо молчал.
— Народ безмолвствует, — победительно констатировал экс-великий космонавт. — А что ж ты не спросишь, как я узнал про текилу?
Студент досадливо дернул плечом, вымямлил мрачно:
— Чего уж тут спрашивать… Небось, подглядываете по каютам…
— По каютам, к сожалению, только подслушиваем, — сокрушенно вздохнул Изверов. — Скрытое визуальное наблюдение в местах индивидуального пользования считается недопустимым. Тайна личной жизни, соблюдение строгой конфиденциальности восседания на унитазе и все такое. Но твой староста сказал, что ты мозги «затекилил». А получив такую подсказку, не составило труда разобраться с причиной нестандартности очередного анализа атмосферы… Кстати, о текиле, — престарелый герой космоса вдруг посерьезнел. — Случай, конечно, совершенно из ряда вон, но я тебя даже наказывать не хочу. Ты сам себя накажешь, если не угомонишься. Сейчас тебе просто повезло: ты был в хорошей форме, перед выпивкой плотно поужинал, пил не спеша, а затем сразу лег спать, причем гипнопассиватор хоть и работал, но в штатном режиме. Но вот когда тебе повезет меньше, ощущения подействуют лучше любой моей выволочки. С этим все так — пока сами не почувствуют…
Он помолчал с минуту, затем сказал по-новому, а верней — в прежнем своем иронично-холодном тоне:
— Ладно, как ты выражаешься, вернемся к нашим баллонам. Я тут, видишь ли, навел кой-какие справки и выяснил: незадолго до твоего поступления в училище там объявился новый лаборант. Некто Дик Крэнг. И ведомо про оного лаборанта, что он твой давнишний закадычный друг и что в программировании он рубит не слабее штатных училищных софтеров. Небось, Крэнг и есть подлинный Чингисхан? Да? А кто из твоих сопрактикантов фискалит на Лигу?
Студент Чин-чин злобно фыркнул:
— Кто, кто… Не Ленок же!
— Вот как? Значит, это мальчик Be Белоножко? Вообще-то, «Милашка» — отнюдь не мальчиковая кличка, — с сомнением протянул Изверов.
— Мало ли — кличка! Просто вы ни хрена не прощелкиваете в психологии сетевиков. Виртуальный имидж имеет такое же отношение к настоящести, как простота к простатиту. Например, популярнейшая вирт-путана по кличке Голубая Роза на деле оказалась жирным плешивым муд… этим… мужиком. Единственно, что в его кличке соответствовало правде-матке, так это цвет.
