Кудеслав потупился и вымолвил, глядя на носки своих сапог:
— Я пока не пойду. Меч не могу оставить — он там, под медведем. Попробую выдостать. И тушу бы освежевать, покуда не захолодела…
— Да нетто ты в одиночку… — Волхв вдруг осекся и помрачнел. — Ладно. Сыны вернутся — пришлю тебе на подмогу. Сам бы пособил, да не гоже мне все-таки касаться его. И ты, кажется, не больно-то хочешь от меня пособления.
Опираясь на лук, как на посох, он двинулся вниз по склону. Поравнявшись с Векшей, хмуро бросил: «Пошли уж!». Та было шагнула следом, но вдруг замерла, прикипев взглядом к пальцам свободной от лука волховской руки. Словно бы спиною увидав эту заминку, хранильник приостановился, зыркнул через плечо:
— Ну, чего встала?
— Я… — Векша облизнула губы, вздохнула, будто перед прыжком в холодную воду. — Можно, я с ним останусь, помогу?
Белоконь медленно обернулся:
— Думаешь, ему от твоей помощи выйдет хоть какой-нибудь прок?
Купленница молчала, по-прежнему не отрывая глаз от старческих пальцев и от какой-то вещицы в них. Кудеслав собрался было сказать, что ему Векшина помощь выйдет хуже злодейской помехи, но не успел. Волхв вдруг как-то сник, словно бы сделался ниже ростом и уже в плечах.
— Ладно, — почти прошептал он. — Все верно. Судьбу не обманешь.
На шести шагах трудно разглядеть маленькую вещицу, почти целиком спрятавшуюся в темной ухватистой пятерне. Да Мечник и не шибко приглядывался, что там волхв вертит в руке, — просто надо же было куда-нибудь смотреть, чтоб не встретиться глазами со стариком! Показалось ли Кудеславу, что это сушеная лягушачья лапка? Наверное, показалось: нынче хранильнику вроде бы совсем ни к чему таскать при себе простенький детский оберег от судорог.
А вот причину стариковского огорчения Мечник наверняка понял правильно. Векшина нелепая просьба позволить остаться могла означать что угодно, но волхв умеет видеть куда глубже и дальше прочих людей. И будущее предугадывать он тоже умеет. Чужое будущее. Свою же судьбу не дано предвидеть даже самым могучим кудесникам-ведунам.
Волхв уходил — ссутуленный, неторопливый, усталый. Кудеслав раздраженно мял-теребил бородку, провожая взглядом мелькающую в просветах между деревьями дряхлую (да-да, именно дряхлую!) фигуру. Векша тоже глядела вслед Белоконю. Долго глядела — пока хранильник окончательно не скрылся из глаз. А потом внезапно заплакала в голос и так стремительно кинулась к Мечнику, что тот даже отшатнулся сперва: воину показалось, будто скрюченные тонкие пальцы тянутся к его горлу.
