– Д-да, я отдам, у меня есть! – затрясся Альфред.
– Не мне отдашь, им, – Денис указал на Садиста, – а за пацана, который за тебя по дури вписался, отгрузишь полтаху ему. – Ствол пистолета повернулся в сторону Гугуцэ. Тот картинно замахал руками. – Ясно?!
Испереживавшийся барыга, не рассчитывавший на столь скорый и кровавый результат встречи, закатил глаза и осел на траву. Восхищенный Комбижирик показал большой палец и поволок потерявшего сознание коммерсанта к машине.
“Гранд-чероки” взревел и умчался.
Из окопа осторожно выглянул перемазанный зеленью и чем-то бурым Антифашист, лоб которого украшала лиловая шишка, придававшая ему вид лесной нечисти.
– Вы что, очумели? – орал через четверть часа Денис, сидя в летящей в город машине. – А если б этот урод не отключился, что бы мы делали? Мы же как клоуны выглядели! Антифашист небось до сих пор кровью истекает! А Гугуцэ?! Я эти рулады вовек не забуду! Какой идиот ему перед разборкой стихи Байрона подсунул? Он же внушаемый, как собака Павлова!
– Это Паниковский купил, – пояснил Горыныч, – думал – детектив, сразу не разобрался…
– Вы ему еще авангардистов дайте или символистов, тогда вообще перестанете понимать, что он говорит!
Замигала лампочка радиотелефона.
Садист снял трубку. Из нее донеслось радостное захлебывающееся верещание Комбижирика. Волны щенячьего восторга физически распространились по салону автомобиля.
– Все отдал, – пояснил Садист. – Братва в ауте, мы и не знали, что у него столько есть. Как тебе это удалось, не врубаюсь…
– Стресс, наверное, – буркнул Денис, – вы бы еще кровь с зеленой краской перепутали, так я бы вообще лимон вышибал. А то! Инопланетянина завалили, смотри, барыга, что из-за тебя произошло! Вовек не расплатился бы… Детский сад имени Буратино, блин.
– Какой детский сад? – поинтересовался Горыныч.
– Да я в стройотряде был, в Пятигорске… Там дружок мой, Вовка Литус, детский сад обнаружил, а на нем вывеска – “Имени Буратино”. Дурдом… как у нас…
Слева мелькнул “ниссан”, уносящий пиротехника к основному месту работы. Судя по всему, Комбижирик позвонил и Ортопеду – из водительского окна торчала рука с пистолетом, грохот выстрелов оглашал окрестности.
Ортопед ликовал.
– Он что, офонарел?
– Да нет же никого, – Горыныч меланхолично закурил, – и пушка у него газовая, ты ж ему сам отдал/
– А менее бурного проявления чувств у Миши не бывает? – ехидно спросил Денис. Садист хрюкнул.
– Почему, бывает, – не понял Горыныч. – Как-то тоже удачное дело было. Ну вот, Мишка на радостях дверь у ментов в дежурке припер поленом, паклю запалил и давай вокруг бегать… Пожар, пожар! – кричит… Менты в дверь ломанулись, а облом… Ну, и в окно… А Миша там заранее петарды китайские расставил… Во попрыгали, козлики… Зигзагами небось до райцентра бежали… Весело было, – закончил Горыныч.
