— Голоса? — переспросил Джейсон с внезапной тревогой в голосе. Лоб его прорезала озабоченная морщинка. — Кого еще ты слышала?
Я запнулась, не в силах подобрать слов, и беспомощно зажестикулировала.
— Не понимаю, почему я так сказала… Это был просто кошмар.
Морган шагнул вперед и проворно поймал меня за руки. Наши глаза встретились, и я ощутила, как меня затягивает в бездонную прозрачную синеву. Никаких чувств не было, только бесконечная усталость и бессилие. Потом он отпустил меня. Его глаза перестали быть синими водоворотами, но бледное лицо еще хранило следы напряжения. Освободившись от наваждения, я шарахнулась от него.
— Как ты смеешь…
— Сядь! — приказал он почти грубо. Я с изумлением повиновалась. Джейсон подошел к переговорнику в стене и велел Гвидо присоединиться к нам в капитанской рубке.
— Что случилось?
Выражение лица Моргана было ужасным, и он оставил мой вопрос без ответа, молча сделав знак идти за ним. Я пробуравила его спину взглядом, потом поспешила следом. Затем спохватилась и сунула флакончик с болеутоляющим в карман халата.
Мы завернули за последний поворот, и Джейсон остановился в двух шагах от двери в рубку, преградив мне дорогу рукой. Я уже увидела, что насторожило его. По полу тянулась ровная цепочка округлых темно-красных пятен. Следы вели в открытую дверь.
В эту минуту с противоположной стороны показался Гвидо, бурча и дребезжа, точно расстроенный сервомеханизм. Вот тебе и застали врасплох, подумала я, хотя кого или что мы должны были застать врасплох, я сказать затруднялась. При виде нас с Морганом каресианин остановился.
— Что случилось?
Джейсон ничего не ответив, бросился в рубку. Я рванулась за ним, хотя сама не знала зачем. Гвидо топотал следом за нами.
Наше эффектное появление пропало втуне: нарушительница спокойствия продолжала деловито копаться в панели управления — вернее, в том, что от нее осталось. Морган выругался и оттащил, похоже, ничего не слышащую Гистрис от обломков. Она не сопротивлялась, а стояла совершенно спокойно. Кровь сочилась из порезов у нее на руках, из ран и из порванных трубок, которые она, должно быть, выдрала с мясом, когда выбиралась из медкокона. Гель покрывал кожу и волосы, отчего она казалась статуей из серого мрамора с кроваво-красными прожилками.
Предоставив Джейсону разбираться с подручной пирата, каресианин отыскал огнетушитель и принялся заливать пеной загоревшуюся проводку и изоляцию. Пожарная сигнализация молчала, но вентиляционная система уже начала очищать воздух от дыма.
