— Они уже близко, — согласился он. Потом взглянул на меня, и его синие глаза сверкнули. — Если ты уверена… тогда нужно поспешить.
Не говоря ни слова, я подошла к кровати, улеглась, закрыла глаза и начала ждать, когда прикосновение рук Моргана снова погрузит меня в бессознательность. Но ничего такого не произошло.
Как описать то, что последовало затем? Я не уловила ничего, кроме уже привычного невесомого прикосновения его рук — ни образов, ни звуков. Я как будто спала — но только была совершенно уверена, что бодрствую. Хотя что-то такое все же происходило во мне под действием рук Джейсона — что-то собиралось, сначала медленно, потом со все возрастающей скоростью, с каждой секундой набирая силу.
Перед моими закрытыми глазами начали проплывать смутные образы. Я увидела знакомые отсеки «Лиса». Потом мелькнули горящие злобой желтые глаза и угрожающе нахмуренные брови — все, что сохранилось в моих воспоминаниях о Роракке и его сообщниках.
Внезапно в голове у меня что-то всколыхнулось, расширяясь и разрастаясь, — и вдруг взорвалось. Откуда-то из глубин памяти всплыло лицо, строгое, морщинистое, но полное жизни, с пронзительными глазами над орлиным носом.
«Отец», — подумала я с небрежной уверенностью, которая изумила лишенную прошлого часть моего существа.
Я пристально вгляделась в это лицо, пытаясь прочитать на нем хоть что-нибудь, разобрать беззвучные слова, которые произносили его губы.
Образ отца неожиданно померк, уступив место изображению роскошной каюты. Это его яхта, поняла я тотчас. Вот и первый ключик к разгадке — так я попала на Ауорд. А откуда? Впервые я попыталась управлять этим поиском, не довольствуясь более случайными образами.
И увидела это место — или даже очутилась внутри, ибо ощущение было таким отчетливым и сильным, что мне казалось — протяни руку и коснешься стен. Комната — нет, целая анфилада. Обставленная без особой роскоши, не то что каюта на яхте, но зато уютная и заполненная всякими милыми безделушками и привычными вещами. Я подплыла к окну, но оно оказалось зарешеченным, как и следовало ожидать. Откуда-то я знала, что здесь есть и другие запоры — и видимые и незримые, служащие одной и той же цели. Какой? Удержать меня здесь? Или не впустить… не впустить…
Что-то отбросило меня назад, какое-то сокращение мышц, неподвластное моей воле, как и те побуждения, которые управляли мною прежде, но только стократ сильнее, такое, что причиняло боль. Это была ловушка — я поняла это. Ловушка, расставленная для того, кто отважился бы проникнуть в глубь моих мыслей. И Морган угодил в нее, накрепко привязанный ко мне нашей связью-пуповиной.
