Кириешко устремился к пролому, но, прежде чем он успел прицелиться, мамонт с драгоценным грузом уже скрылся среди деревьев.
А капитану вдруг стало все равно. Какой-то золотисто-оранжевый сполох мелькнул перед его глазами, а затем наступил полный покой.
Он даже не стал пытаться догнать исчезнувшее в лесу животное.
Равнодушно отмахнувшись от Мухи, что-то желавшей объяснить, Владилен Авессаломович вновь поднялся в кабинет главаря и принялся бездумно давить на исцарапанные клавиши телефона.
Связаться с родным министерством ему удалось только с пятой попытки.
На просьбу соединить с полковником Протопоповой самодовольное женское сопрано ответило, что названный им пароль устарел, сменился сутки назад. И отключилось.
Капитан даже не разозлился.
Не без труда вспомнив, он набрал телефон мест|ного управления.
— Здесь Кириешко, — сообщил он.
И, не слушая сбивчивых радостных возгласов, продолжил:
— Значит, так, записывайте. Во-первых, мною, Кириешко В. А., капитаном МГОП, при содействии временных внештатных помощников ликвидирована тоталитарная секта роулианцев. Высылайте за арестованными транспорт.
Второе: свяжитесь с полковником Протопоповой и проинформируйте, что объект ушел и ловить его бесполезно. Это кусок не по нашим зубам, так и передайте.
И третье, для нее же: она может дать ход моему рапорту хоть завтра. Все!
Бросив трубку, капитан переключил телефон в режим маяка и, даже не снимая сапог, завалился на койку, еще несколько часов назад занимаемую верховным жрецом.
На душе было необыкновенно легко. Он уже забыл, когда испытывал подобные чувства.
И Муха, осторожно заглянувшая в приоткрытую дверь полчаса спустя, изумилась, как преобразилось лицо спящего человека. Прежде злое и напряженное, оно теперь прямо-таки сияло искренним блаженством.
Глава седьмая
ЗОЛОТАЯ БОГИНЯ
— Итак, он снова нарушает конвенцию?
— Да, вы правы!
— Что ж, Стоящий-у-Тропы, примите соответствующие меры. И пусть ему на сей раз не все так легко сойдет с рук, как семьдесят лет назад. Нужно показать этим нетеру, что они уже пятьдесят веков не являются здесь хозяевами!
Эйяно убрала ладонь с горячего, покрытого болезненной испариной лба Даниила и покачала головой.
Большой черный пес, пристроившийся рядышком с людьми здесь же, на широкой спине мамонтихи (благо места всем хватало с избытком), впился в девушку своими желтыми миндалевидными глазами. Эвенкийка готова была поклясться, что в них застыл вопрос: «Ну что, как он?»
— Худо, совсем худо, — зачем-то сказала она вслух. Даниил сильно ослабел после нескольких дней, проведенных в застенках поклонников «Святой Пророчицы Джоан и Хариуса Поттера». Ежедневно его таскали на допросы, больше напоминавшие садистские развлечения древних римлян, чем настоящее дознание.
